Служкой Павлом она тоже заинтересовалась. Парню лет двадцать. Ему надоело жить при церкви — и вот он сбежал. А «Житие» прихватил с собой, чтоб продать и иметь рублики на расходы. Знал, что прихватить. Потому что пять сотен — это цифра. Церковь его где-то в Калининской области, а бежит он — на юг. На юга, к морю, о котором слышал много интересного.
Служка читает Светику одну из страниц книги. Старославянскими буквами там написано: «ТАКО НЕ ЛЮБИЛ ОН НИ ЯСТЯ, НИ ПИТЬЯ, НИ ЗЛАТО, НИ ПРИНОС… НО ЛЮБИЛ ОН ЖИТИЕ СКОРБНО И ПУТИ ЛЮДСКИЕ».
— Пути людские, поняла? — объясняет ей служка. — Вот я тоже их полюбил.
— Кого?
— Пути людские. Путешествовать полюбил, поняла?
— Поняла, — говорит Светик. — Чего ж не понять.
Глава 2
Бабрыка звонит с рынка:
— Светик!..
А Светик сидит и сортирует для рынка книги. По пять штук на выход — чтоб руке не тяжело и чтоб в глаза не бросалось.
— Чего тебе?
— Ты ведь интересовалась дядькой, у которого рука в гипсе?
Светик не только интересовалась, она уже и справки навела. Оказалось, что это большой специалист по старым книгам. На рынке его звали по имени — Алеша Каратыгин. Филолог. Научный сотрудник. Тридцать два года, а уже заведует отделом старинных рукописей в каком-то исследовательском институте.
— Он ведь тебя интересует, да? — спрашивает Бабрыка.
— Дальше что? — говорит Светик.
— Я навел к нему мосток. Через одну девицу. Она у него в отделе работает. Оля ее зовут… Привести?
— Приводи. Жду.
Гудки.
Светик не знает, радоваться или пока погодить. Не верит она в творческие силы Бабрыки.
Они приходят.
Девица из хорошеньких. И молоденькая. Лет двадцати.
На спекулянтку она не похожа. Надувает она Бабрыку, это ясно. Но и не из подсадных, не из ментовки — это тоже ясно. Светик пытается узнать, зачем же она к ним затесалась.
— Небось «Анжелику» надо, а? — спрашивает Светик. Книга пользуется среди девиц прочным успехом.
Светик идет в дальнюю комнату — эта комната уже определенно приспособлена под книги. Что-то вроде склада. В этой же комнате Светик спит. Сейчас она перетаскивает туда принесенные связки книг — и садится сортировать.
Появившийся Бабрыка вертится вокруг Оли:
— Жаль, у нас выпить нечего. Сегодня бы не грех выпить. — И еще: — У нас даже поесть нечего. Мы, Олечка, мелкие спекулянты.
— А картошка есть? — спрашивает Оля. — Это ж замечательно. Я сейчас пожарю.
— Масла нет. Но есть сало.
И они начинают суетиться на кухне. Чистят картошку. Ставят сковороду на огонь.
Бабрыка заглядывает на минуту в комнату — к Светику. Видит отложенную для Оли «Анжелику».
— Ей? — Бабрыка вдруг свирепеет. — Ты стала очень добренькой.
— Молчи, — говорит Светик.
— Сама молчи!
— Она заработала. Помогала мне в магазине.
Спекулянты начинают браниться. Это бывает. На их крики приходит Оля:
— Мне… мне не нужна книга.
— Книга твоя — возьми, — чеканит слова Светик.
— Нет.
И тогда Светик накидывается на Бабрыку. Светик ему сейчас все припомнит:
— Я на рынке целыми днями. Я рискую. Я каждую минуту могу на ментов нарваться… А он, видите ли, третий день валяется в постели.
— А я не рискую? А квартира чья? — кричит Бабрыка.
— Дерьмо — за копейку трясешься!
— Хороша копейка. Эта книга пятьдесят рублей стоит на рынке. Пятьдесят рублей!
И тут в дверь звонят — пришла Вера.
— Была же договоренность, — смеется Вера, — если лаемся — включаем музыку.
Оба молчат.
— С улицы слышно, — продолжает посмеиваться Вера. — Я думала, может, милицию вызвать. Может, дерутся.
Светик тоже смеется — отходчивая.
Девчонки тем временем знакомятся:
— Оля.
— Вера.
— Не нужна мне «Анжелика». Честное слово, Светик, не нужна. Спасибо.
— Не ломайся.
— Я не ломаюсь. Я… — и Оля запнулась.
— Что? — спрашивает Светик. — Ну говори.
— Мне… Мне, Светик, совсем другая книга нужна.
— Какая?
— Я тебе после скажу.
Некоторое время обе молчат. Потом Светик спрашивает. Будто бы она не знает:
— А где ты работаешь?
— В отделе старинных рукописей.
— Каратыгин не у вас ли работает?
— У нас. Он наш начальник. Начальник отдела.
— А-а-а, — уважительно произносит Светик, — начальник. И много вас в отделе?
— Трое.
— Сколько? — Светика вдруг начинает душить смех. Она думала, человек сто. Ну хоть полста.