Капитан отошел, размышляя. Во имя торжества справедливости он должен действовать непреклонно и строго — так же, как по отношению к профессиональному игроку в покер. Следует вырвать их из объятий друг друга и потребовать, чтобы один из отцов государства вел себя прилично на борту его судна. Но капитану полагается также быть гибким, уметь избежать скандала, чтобы не уронить престиж своего корабля.
И потом, может ли он, человек, переживший столько любовных приключений, сердиться на влюбленных, даже если эта любовь мимолетна и продлится ровно столько, сколько длится священное празднество плоти?
Он снова прислонился к борту и вспомнил другого капитана — военного моряка Жоржа Диаса Надро. Однажды Жоржу донесли, что одного из матросов застигли в порту «на месте преступления» с какой-то мулаткой. Капитан Надро рассмеялся и сказал: «Идите, жалуйтесь епископу, я не могу сажать людей под замок за такие вещи». А он сам, капитан Васко Москозо де Араган, разве не на юте собственного судна держал он в объятиях в ту безумную ночь трепещущее тело Дороти, которую страстно любил?
И разве не мечтал он только что здесь же, на палубе корабля, взять руки Клотилде в свои, погладить ее волосы, шепнуть ей на ухо слова любви, прижаться устами к ее устам при свете этой затерянной звезды?
ГЛАВА ШЕСТАЯ
О том, как наши юные влюбленные бродили по мостам и улицам Ресифе, и об одной неожиданной мимолетной встрече
Он купил ей мангабы и сапоги на Новой улице, желтые кажа и зеленые умбу на улице Авроры, красные питанги на улице Покоя, угостил кокосовым молоком на набережной Счастливого Путешествия. Клотилде оказалась большой любительницей фруктов, распространенных на Северо-Востоке, — манги и кажа, разных сортов абакаши, абиу, кажаран, гуйявы, араса. Она шла чуть ли не вприпрыжку, забыв о своей полной достоинства осанке, капитан нес за ней ненужный зонтик. Они бродили по мостам, площадям и улицам, как юные влюбленные, смеясь, сами не зная чему, «пара старых шутов», по выражению встречной женщины, которая очень спешила и была почти оскорблена веселым расположением духа капитана и его спутницы.
Актрисы и депутат из Параибы сошли с корабля этим утром. Сеньор Стенио был очарован видом Ресифе. Он решил прервать путешествие, чтобы задержаться здесь на несколько дней и получше ознакомиться с городом, о чем и сообщил пассажирам. Ступив на трап, он отыскал глазами капитана и посмотрел на него с упреком. Не потому, что капитан разоблачил его, — нет, здесь он как раз проявил великодушие — не сдал его полиции и ничего не сказал обманутым фазендейро. Упрек относился к поведению капитана в истории с вазой для печенья. Попробуй, достань теперь где-нибудь такую красивую вещь, а он хотел подарить ее жене. Сошли в Ресифе и многие другие, «Ита» принимала и высаживала пассажиров в каждом порту. Покинула пароход и смуглая девушка, родные встретили ее в гавани. Ей путешествие показалось слишком коротким, тут же, на пристани, она представила атлетически сложенного банковского чиновника родителям, теткам и дядьям. К концу дня, перед отправлением парохода, Ома придет попрощаться с возлюбленным и ее глаза с тоской будут смотреть вслед судну.
Капитан подписал бумаги, принесенные первым помощником, и стал искать Клотилде. Она была уже на пристани вместе с другими пассажирами. Пошли в город все вместе. Васко не скрывал своего разочарования. Он надеялся всю первую половину дня пробыть наедине с Клотилде, ведь ему надо вернуться на корабль сравнительно рано и подписать еще кое-какие бумаги. А теперь они оказались окруженными крикливыми пассажирами с целой кучей вопящих ребятишек, все они задавали капитану глупейшие, нелепейшие вопросы, как будто он какая-то ходячая энциклопедия и обязан знать не только улицы, рестораны и бары Ресифе, но даже цены на все товары, включая пеленки для новорожденных.
Не могли же они с Клотилде вести себя, как новобрачные; те чувствовали себя как в раю и держались так, будто вокруг них не было ни души бесконечные поцелуи, объятия, ласки; впрочем, все это с дозволения государства и церкви, ведь они прошли через судью и священника.
В начале прогулки по городу Васко проклинал все на свете. Вдобавок еще Жасмин, существование которого он считал единственным недостатком Клотилде, вырвался из рук хозяйки, чтобы участвовать, явно без, всякой надежды на успех, в развернувшейся на тенистой центральной площади борьбе за любовь дамы из породы фокстерьеров довольно крупного размера и далеко не чистых кровей. Как видно, Жасмин рассчитывал пленить красавицу, которая была втрое больше его, своим восточным происхождением и экзотической красотой. Иначе как бы он мог соперничать с боксером, скалившим клыки, с фоксом, намеренным, как видно, защищать свои права супруга, и с еще двумя претендентами? Один из них, огромный, помесь дворняги с датским догом, яростно рычал на боксера, другой, чистейший дворняга с циничным взглядом и симпатичной мордой, выглядел самым отъявленным мошенником в мире. Этот пес и фокс-супруг стояли в стороне, ожидая результата битвы, развернувшейся между двумя отважными бойцами — боксером и огромным дворнягой. Наиболее вероятным казался ничейный исход при взаимном уничтожении обоих соперников, тогда их имена были бы вычеркнуты из списка претендентов. Фокс и меньший дворняга уже готовились ко второй схватке, которая решила бы исход дела. Сама же красавица была, похоже, в восторге от этой борьбы за ее благосклонность. Она легкомысленно воодушевляла всех, в том числе и супруга.
Положение резко изменилось, когда Жасмин выставил свою кандидатуру, эффектным прыжком врезавшись в самую гущу драки. Все четверо с рычанием бросились на нового соперника. Тщеславная красотка улыбнулась и ему. На минуту Васко с радостью уверовал в то, что пес Клотилде будет тотчас же разорван на куски боксером и метисом при энергичной помощи фокса и маленького дворняги. Но, к сожалению, этого не случилось. Влюбленным всегда свойственна медлительность, они не решались вступить в драку и только рычали, скалили зубы и время от времени лаяли. Впрочем, громче всех тявкал отважный Жасмин.
Увидев Жасмина в окружении целой своры, одного против четырех сильных бойцов, Клотилде чуть не упала в обморок. Она протянула руки и истерически закричала: «Жасмин, Жасмин!» — после чего, задыхаясь, почти без чувств упала на скамью.
— Ради бога, спасите бедняжку! — простонала она, обращаясь к капитану. Отчаяние в ее голосе и взгляд, полный мольбы, заставили Васко решиться на безумный подвиг — вырвать из клубка, где царят ненависть и любовь, бесстрашного песика, чья храбрость граничит с дерзостью. Васко поднял с земли обломанный сук и под душераздирающие вопли Клотилде двинулся на собак, словно средневековый рыцарь, по велению дамы поражающий копьем семиголового огнедышащего дракона.
Неожиданное вторжение Васко вызвало смятение и переполох. Боксер отвлекся на миг от противника и отступил на шаг, чем большой дворняга тут же воспользовался — атаковал его сзади. Жасмин, поняв, что капитан явился к нему на помощь, бросился на фокса, и оба упали на клумбу. Пронырливый маленький дворняга, улучив минуту, утащил даму, из-за которой шел бой, в ближайший переулок, тихий и вполне подходящий для любви. Капитану удалось схватить конец кожаного поводка и вырвать Жасмина из зубов фокса Последний с растерянным видом кинулся на поиски супруги. Наконец он учуял ее след и ворвался в переулок, но поздно: появление на свет метисов было уже обеспечено.
Клотилде даже не поблагодарила капитана. Она прижимала своего песика к груди и к лицу, целовала его исцарапанную мордочку, ощупывала, все ли кости у него целы. Ее больше не интересовала страшная битва между боксером и большим дворнягой. Они продолжали борьбу с прежним пылом, хотя надежда на то, что нежная возлюбленная будет зализывать раны победителя, исчезла.