Там на вершине он не найдет ничего, кроме бесконечного бледного неба.
Через какое-то ведро пота, тысячу страхов и сомнений он убедился, что не ошибся. Сарет дрожал, вцепившись в кору — почти на верхушке зеленого гиганта, и через сетку ветвей мог обозреть Лес во всей его красе. Во все стороны расстилался жесткий игольчатый ковер, разливалось сизое море — а поверх его закрывало грозное небо без горизонта, твердое, как камень, и пугающе пустое.
Сарет не сдавался и до боли в глазах всматривался в точку, где небосвод резали верхушки рефов. Сверлил взглядом сначала одну сторону света, и, отчаявшись, обращался к другой, но и там его ждало лишь разочарование. Он жаждал увидеть хоть что-нибудь кроме однородного пейзажа — пусть бы крохотная полоска дыма привлечет его глаз — он хотя бы убедится, что они с сестрой продвинулась хоть немного.
Но нет. Единственной приметой, выбивающейся из общего вида, оставались горы, которые подпирали Лес с севера. Но возвращаться туда было точно незачем.
Оторвав слезящиеся глаза, зажмурился и в отчаянии взмолился глухому Сеншесу, чтобы зоркость подвела его, и рано или поздно они наткнуться на что-нибудь, где они смогут просто поесть. Что-нибудь.
Пока Сарет молил небеса подкинуть ему хоть какую-то зацепку, ветра хлестали его ледяными пощечинами, и грозили сбросить вниз, обратно в глотку Леса — туда, где ему самое место. Гости не уходят так просто, вдоволь не натешив своего хозяина. Ветер пел об этом, и он очень сердился, что мальчишка посмел залезть так высоко и думать о спасении.
Скоро Сарет замерз и медленно принялся искать ногой опору для обратной дороги. Внутри стонала горечь от осознания, что риск привел его лишь к тому, чего н боялся больше всего — пустоты, неизвестности.
— Сарет!
Сердце дрогнуло. Неужели он просидел на вершине так долго и «проспал» свою сестру? Идиот!
— Сарет, ты где?!
— Я здесь! — крикнул он вниз, коря себя за то, что так задержался со своей разведкой. Что бы он сам ощутил, если бы проснулся, а ее лежак пустует?
— Где?
— На дереве. Не волнуйся. Все в порядке.
— Где?!
— Посмотри наверх. Я уже спускаюсь.
Сарет отпустил сук и рефлекторно вцепился в другой, когда почувствовал, что его нога опасно поехала по опорной ветке. Похоже, спуск обещал быть долгим. Наверное, Викта и позавтракать успеет.
— Сеншес… Тебе жить надоело? — не унималась сестра где-то далеко-далеко внизу.
— Я… — сопел Сарет, силясь одновременно нащупать новую опору и не разжать пальцы — не так-то просто. Ветка словно сама убегала и дразнила его.
— Что?
— Не мешай! Спускаюсь я уже!
Наконец он «поймал» негодницу, перенес вес тела на обе ноги и удовлетворенно выдохнул, хотя его сердце стучало как заведенное. Внизу его ждали еще десятки строптивых «ступеней», а он уже был мокрым от пота. Сарет еще немного передохнул и бросил прощальный взгляд в небо, где он так надеялся заметить столбик дыма. Теперь только вниз. Никаких больше деревьев. Второй раз он на такой риск не пойде…
В небе летела босорка.
От неожиданности Сарет, едва не разжал пальцы. Сердце чуть не вылетело из груди, а глаза не вылетели из орбит. Он видел ее? Он действительно видел босорку, или это просто птица?
Слишком неудобная позиция, чтобы проверить его догадку — вдобавок паника сковала его по рукам и ногам, он с огромным трудом подвинулся, чтобы еще раз посмотреть на то место, где он видел… что-то.
Что-то черное. И крылатое.
Сарет прокусил губу почти до крови, силясь рассмотреть погонщика у нее на спине. И действительно на спине этой твари один раз мелькнуло что-то, отдаленно напоминающее человека в седле, но как же далеко странное существо размахивало своими крыльями. Нет — точка уже скрылась за макушками деревьев.
Сарет сидел и ждал, глотая удары истеричного сердца. Может снова появится? Если подождать еще немного… Пот заливал глаза, Сарет боялся отпустить ветку и вытереться. Подняться еще немного? Может еще удастся увидеть, куда она полетела?
Рука уже тянулась выше, когда Сарет одернул ее. Не будь глупцом. Улетела с концами. Если это на самом деле босорка, а не очередное уродливое порождение Леса.
Сеншес, зачем же он спешил слезать. Надо было посидеть на верхушке еще чуть-чуть, и тогда бы… Что? Порхай она даже вдвое ближе — как ему докричаться до погонщика? Только бы сестру напугал.
Сжав зубы до хруста, он принялся спускаться и ругался на чем свет стоит. На середине пути ноги и руки уже тряслись от усталости, и каждое неверное движение рисковало опрокинуть его в пропасть. Отдыха он себе не позволил — его подгоняло осознание того, что в Лесу они не одни. Здесь есть нечто «родное», и оно еще может вытащить их отсюда.
Пусть это будет погонщик! Он очень хотел в это верить. Пусть его уставшие глаза его не обманывают.
На землю он спрыгнул со смешенными чувствами. Он и не думал, что это настолько хорошо, когда под ногами твердая земля, и ты не рискуешь каждое мгновение полететь считать свои косточки. С другой стороны, Сарет дрожал и шипел, ведь, по сути говоря, в их незавидном положении ничего не поменялось.
Лес. Их все еще окружал Лес — проглоти его Сеншес ко всем матерям!
Викта стояла у его пустого лежака, маленькая и дрожащая, согнувшись и поджав плечи. Лицо белее мела, а глаза круглые, как блюдца. Стоило только Сарету выпрямиться и сделать нетвердый шаг к ней, расплываясь в виноватой полуулыбке, нитсири бросилась ему навстречу и подарила жаркую оплеуху. От неожиданности Сарет чуть поленом не повалился в сугроб.
— Идиот! — взвизгнула она, моргая влажными глазами.
Лес с удовольствием проглотил ее крик, разбил на множество осколков и слопал каждую по отдельности. Ему хотелось еще. Она уперлась ладонями Сарету в грудь, сильно и резко толкнула. Ноги не удержали Сарета, и он таки ухнул седалищем в снег. Викта стояла над ним, сопя и размазывая слезы по красному лицу.
Щека горела, словно ее обожгли раскаленной ложкой.
* * *
— Я так… испугалась…
— Ви…
— Я проснулась, а тебя нет…
— Прости, я…
— Не извиняйся. Достал ты уже извиняться. Просто не делай так больше. И по деревьям не лазай.
— Не буду…
— Врешь же. Видел чего-нибудь?
— Ага. Только я не уверен…
— Все равно говори. Не зря же ты прыгал по веткам, как псоглавец.
— …мне кажется, я видел в небе босорку.
— При свете солнца?
— Ага, она скрылась за деревьями чуть западнее.
— И ты хочешь, чтобы мы отправились в ту сторону?
— Не знаю. Она могла полететь куда угодно, так что, думаю, нам не стоит отклоняться от намеченного пути. Но само то, что погонщик залетел так глубоко в лес, уже о многом говорит.
— Ты думаешь, он тут по нашу душу?
— А зачем еще? Понятно, что нас ищут.
— Чтобы загонять босорку днем, это надо очень хотеть нас найти. Что-то я сомневаюсь. Может тебе показалось? Обычно босорок выгоняют только по ночам — утром они слепнут и летают хуже, сам знаешь.
— Может я и ошибся, от этого места всего можно ожидать. В любом случае, не помешает почаще смотреть на небо. Особенно ночью. Нас не могут не искать.
— Ага, если абель Ро уже не махнула на нас рукой. На нас с тобой свет клином не сошелся.
— Тогда чего тут забыл погонщик?
— А ты видел на ее спине погонщика?
— Ну, вроде…
— Так вроде или видел?
— Вроде видел.
— Ты тоже что ли, как босорка, слепнешь днем?
— Слушай, можешь сама слазить наверх и взглянуть! Может еще и достанешь до нее своим языком.
— Бе-бе-бе-бе! Ты у нас мастер бросать родную сестру, чтобы лезть целовать Сеншеса в лоб. А я тут от страха должна подыхать за тебя и ловить твои косточки. Знаешь, ладонь теперь как болит?
— Дай сюда.
— Зачем?.. Сарет! Ты чего делаешь?!
— Зализываю твою рану, дурочка.
* * *