— Вот этот… — кивнул на него Кай. Крес подошел к нему — № 0017.
— Открывай.
— Как?! Я же связан.
— Тебе нужны руки, чтобы открыть сраный ящик? Ты же волшебник!
— Чтобы добраться до замка, мне нужно приложить ладонь. Это так работает! Силой мысли открыть его я не смогу.
— Вечно у тебя одни оправдания… — вздохнул Крес и после недолгих раздумий схватил Кая за запястья и принялся пилить веревку. — Только учти, дорогой…
— Да-да-да! — закивал Кай. — Если я проверну хотя бы один фокус, ты отправишь меня на тот свет!
— Это хорошо, что ты так быстро это усвоил. А теперь открывай.
Прежде чем выполнить приказание, Кай принялся растирать затекшие запястья. Потом положил ладони на гладкую, металлическую поверхность отсека № 0017 и слегка надавил. В ответ раздался легкий щелчок и здоровенная крышка, чуть приподнявшись, принялось легко отходить в сторону.
Сначала Крес подумал, что вампиреныш ему наврал, и в этом ящике лежит кто-то другой, но в следующее мгновение в этом бледном, истощавшем, незнакомом лице проступили знакомые черты носморхи Наски, которая так нелепо пострадала из-за него. Ящик был до краев наполнен мутной жидкостью, в которой смутно проглядывалось безжизненное тело. Одно лицо понималось над водой, напоминая белую маску на черном бархате.
— Сеншес… Ну, вы мерзавцы… Вытаскивай ее живо!
— Нельзя… — пробормотал нитсири, но Крес ударил его ногой в бок.
— Вытаскивай, я сказал!
— Уже слишком поздно! Ты, дурак, все равно ничего не понимаешь! — выкрикнул Кай, но тут же струхнул, только взглянув на своего мучителя, и без лишних слов опустил руки в черную воду.
Наска не подавала ни единого признака жизни, когда он, подхватив ее под мышками, вытаскивал мокрое тело на поверхность. Вода переливалась через край и прямо им под ноги, когда Кай вынул девушку из этой ванны.
— Ну и что ты собираешься с ней делать? — пыхтел он с ней на руках. — Она сейчас у тебя тут подохнет прямо на полу…
— Заткнись! — Крес пошел к столам, заваленными бумагами. — Клади ее вот сюда…
Но Кай не сдвинулся с места. Стоял с девушкой на руках и смотрел на него исподлобья каким-то изменившимся взглядом.
— Слышал, что я сказал, выродок?! — ощерился Крес, но тут его сердце упало — Наске прямо в горло упирался черный длинный коготь.
— Слышал… — проговорил Кай дрожащим голосом, сглотнул и поцеловал Наску в бледную щеку. — Я не позволю тебе, кусок ты дерьма, все разрушить!
Он отступал все дальше, пока не подошел к краю светящейся купели, за которым клубились лучи света, казавшиеся почти осязаемыми.
— Ты чего делаешь, идиот? — крикнул Крес и бросился на них, но было уже слишком поздно.
Кай зажмурился и, не выпуская Наску, сделал шаг назад и мерцающий свет поглотил обоих.
Крес едва не полетел следом — вовремя остановился на самом краю Мерцающего окна, не смея сделать и шага. Холодное мерцание слепило глаза, ни звука не доносилось снизу, словно они оба просто сгорели в этом странном свете.
Но тут его ушей коснулся иной звук, который заставил волосы на затылке встать дыбом.
— Кай! — понесся крик вслед хлопнувшей двери и грому приближающихся шагов. Сердце забилось чуть быстрее, когда Крес отвел уставшие глаза от света. Голос, искаженный эхом, стенами и расстоянием, тем не менее, он узнал бы из тысячи.
Клод сам нашел его, как и сказал мерзкий мальчишка. Но бель сам еще не знал об этом, и только это было хорошо.
Булава все так же лежала, накрытая черным журналом, — ее рукоять сама легла в руку. Шаги Клода отскакивали от стен, звучали все громче и громче, а гром открываемых дверей все злее. Времени на раздумья ему никто не оставил, так что Крес, послав к Сеншесу все сомнения, быстро залез в злополучный отсек № 0017. Раздавив в себе отвращение, Крес погрузился на самое дно и начал закрывать крышку. Та поддалась, но двигалась до того медленно и неохотно, что Крес уже подумал, что не успеет, но ему все таки удалось задвинуть тяжелую крышку до того, как в лабораторию влетел Клод.
Весь мир погрузился в тревожную тишину, которую разбивали только тяжелое дыхание и запах нарастающего страха — не успела крышка встать на свое место, как в почти полной тишине щелкнул запорный механизм.
Крес мог лишь молиться, чтобы Клод вовремя заметил громадную лужу и решился проверить, что за безобразие творилось здесь в его отсутствие. Либо лежать ему в этой теплой, мерзкой водичке пару месяцев, пока бель не обнаружит в ящике холодный, распухший труп своего глупого врага с сорванными ногтями и со сбитыми костяшками.
Но на этот раз Сеншнес оказался благосклонен к нему и толкнул зверя навстречу охотнику. Замок снова щелкнул и крышка медленно поплыла в сторону, вырисовывая мерцающую щель. Крес не спешил выдавать себя раньше времени, а задержал дыхание и погрузился с головой. Клод бранился во весь голос, но из-под воды слова сливались в одно сплошное мычание. Крес не сводил глаз с расширяющейся полоски света, прижимая к себе булаву, которая уже совсем скоро сыграет свою роль. Сможет ли он выбить из вампира все силы одним ударом? И выйдет ли у него ошеломить его и нанести следующий? Сколько у него вообще ударов в запасе до того, как вампир очухается? И не раскусил ли его Клод еще до того, как принялся открывать крышку? Внезапно на ум пришло, что места для замаха в этом тесном гробу нет совсем, и сразу едва ли удастся нанести вампиру хоть какой-то вред.
Сомнения и страхи росли снежным комом, а щель уже превратилась в широкое, мерцающее окно, и на ее фоне встала темная фигура, которая внимательно вглядывалась в лицо Креса, но не делала ни единой попытки среагировать. Сквозь переливы и блики ее на этом молодом и красивом лице читались злость и смятение.
Дальше медлить нельзя. Сердце прыгнуло, и Крес тоже — он выбросил руку с булавой вперед, пустил шипастый шар белю прямо в лицо и почувствовал, как в конце пути его встретило нечто твердое. Брызги накрыли их обоих, смазали очертания предметов, но не помешали Кресу сориентироваться для следующего удара — прямо по темечку.
Расплескивая воду, Крес вскочил на ноги и думал уже перепрыгнуть через край и броситься на врага, но тут его нога соскользнула — приземлился он прямо на пол, приложившись о плитку плечом, а затем и скулой. Перед глазами поплыло, сердце выскакивало из груди, но он уже вставал, крепко сжимая рукоять булавы.
Клод находился на своих двоих, тряс головой из стороны в сторону, но к счастью для Креса не мог взять в толк, что за дрянь выскочила из отсека № 0017. Оскальзываясь на мокром полу, Крес поднялся на колено и двинул Клода прямо в пах. Тот согнулся, выпучив налившиеся кровью глаза, а Крес бил его снова — с хорошего замаха и прямо в челюсть. Вампир покачнулся, раскинув руки, а Крес уже возвышался над ним, поднимая булаву высоко над головой. Сеншес знает, как повернулось бы дело, если бы он успел приложить Клода как следует. Но внезапно жар поднялся такой, что его мокрая кожа изошла паром.
Не успев испугаться страшной силе, которая чуть было не превратила его в тлеющую головешку, Крес опустил булаву. Шипы пробили череп с мерзким, чавкающим звуком, словно удар пришелся по спелому арбузу. Голова вампира ушла в плечи — бель дернулся, но остался стоять. Мигом Крес перехватил палицу двумя руками и ударил Клода по скуле. Шипы сорвали с искаженного болью лица хороший шмат кожи и мяса, но вампир лишь оступился и, немного замешкавшись, оперся рукой об пол, не теряя равновесия. И еще раз булава вошла Клоду в лицо, соврав новую порцию кожи, но тот и на сей раз остался стоять. Еще удар в челюсть — и изо рта вампира вылетела пара зубов.
Следующий ход остался за Клодом.
Его рука змеей бросилась к шее Креса, но быстро разорвать артерию и закончить весь этот цирк не вышло — рукоять булавы со стальным яблоком погрузилась прямо в широко открытый алый глаз. Бель оглушительно закричал и отбросил Креса от себя, словно тот был надоевшей игрушкой. Покрыв несколько метров в воздухе, он тяжело рухнул на пол, сильно ударившись спиной об один из гробов. Край выбил из него весь дух, и он замер на полу с окровавленной булавой в руках, не в силах подняться и закончить начатое. А вампир твердо стоял на ногах и кричал, закрывая изуродованное лицо руками и разметавшимися кудрями.