Я не стал поддерживать тему, которая была явно больным местом бывшего начальника стражи, а следил за происходящим в центре. Палач забрался на эшафот и разогревал толпу. Здоровяк подошел к колдунье и схватился за топор.
— А разве ее не будут сжигать?
— Должны, — Гвидеон пожал плечами. — Видимо, выбрали менее болезненную казнь. Уверен, Рендал хлопотал об этом.
Начальник стражи подошел ближе и положил один единственный красный цветок возле колдуньи. Рендал не поднимал головы и смотрел себе под ноги. Завершив свой ритуал, он поспешил убраться обратно. По его поведению было заметно, что он стесняется своей связи с колдуньей. Да, за такое его вполне могут разжаловать в десятники, как Гвидеона.
— Твое последнее слово, Корда! — палач взял в руки топор и подошел к колдунье.
Девушка слабо улыбнулась, а потом посмотрела на Рендела.
— Род Таров будет отмщен, а Вельсар сгорит в огне. За Лабиринт!
Короткий взмах топора, и голова Корды упала прямиком в корзину. Я не отводил глаз, чтобы быть уверенным, что Правое крыло больше никогда не причинит вреда. Удивительно, но все прошло слишком легко. Неужели конец?
Палач вынул голову и под ликующие крики толпы поднял ее над собой. Я отвернулся и не смотрел что было дальше. Кто-то последовал моему примеру или устремился прочь, но на площади хватало и тех, кого вид мертвой колдуньи забавлял. Странные люди. Я достаточно видел смерти, чтобы уважать ее и знать что это такое.
— Куда теперь? — Гвидеон догнал меня и шел рядом.
— В Горстейн.
— Еще не надумал бросить борьбу с чудовищами? Когда Правое крыло мертва, они надолго затихнут.
Я посмотрел на Гвидеона и покачал головой.
— Они не успокоятся, пока бьется Сердце Лабиринта. И я тоже не буду жить спокойно, пока не уничтожу его.
— А ты безумнее, чем я думал, — Гвидеон похлопал меня по плечу. — Только выбрался из огня и лезешь обратно.
— Ты ведь тоже не оставил службу, хоть и вынужден ходить десятником...
Знаю, что надавил на больное, но это как нельзя точно объясняло мои мотивы.
— Верно, потому что толковые люди нужны Вельсару. Если не я, то кто надоумит этих болванов?
— То же самое могу сказать о Лабиринте.
Гвидеон замолчал, погрузившись в свои мысли. За эти сутки произошло достаточно такого, о чем стоило поразмышлять.
— Можно просьбу?
Воин тут же нахмурился, ожидая, что сейчас я попрошу его помощи в путешествии или еще чего похлеще, но у меня были совсем другие планы.
— Учти, сейчас мои возможности ограничены...
— Мне много не нужно. Убедись, что тело Корды будет предано огню и присматривай за ним, чтобы до сожжения никто не подобрался.
— Боишься, что ее вернут к жизни?
— Почти уверен, что попытаются.
— Ну, знаешь, без головы это сделать не так-то и легко, но можешь не переживать. У меня остались свои люди, на которых можно рассчитывать. Тебе больше не придется встречаться с Кордой в бою.
Мы еще немного поболтали с Гвидеоном, как старые друзья, а потом он ушел отдыхать после ночного дозора, а я направился на рыночек. Хотелось заглянуть на постоялый двор и к старому искателю, навестить Эрола, отца Арны, но солнце поднялось уже высоко, а мне предстояло проделать большой путь. Не стоит терять время зря. Если друзья еще живы, им может понадобиться моя помощь.
На деньги, что остались от победы на турнире, купил себе лошадь, новые доспехи и немного еды. Скакун поможет на пару дней быстрее добраться до Горстейна, а там продам — в деревне лошадь заберут с радостью.
Примеряя новые доспехи, вспомнил о броне из чешуи дракона, которую обещал мне Дар’Кор. Ничего, бородатый коротышка, мы еще встретимся, и я напомню тебе о твоем обещании.
Вельсар покинул ближе к вечеру. Двигаться даже ночью по дороге опасно, но выбора нет — нужно спешить, чтобы скорее вернуться в Лабиринт. Теперь я понял зачем Корда пыталась заманить меня за собой — девушка рассчитывала прикончить меня чужими руками, и привести себя в порядок. Вот только как она собиралась вернуться, учитывая, что оба камня у нее? Других камней найти не удалось. Может, Лаго забрал их с собой?
— Удачного пути, странник!
Голос стража у ворот отвлек меня от мыслей. Я кивнул и поблагодарил его. Да, удача мне точно пригодится. Ворота города оказались позади, и я пришпорил коня — через пару часов стемнеет, и я не смогу быстро ехать даже по дороге. Ночью лошадь может оступиться и получить травму. В таком случае я точно в седле не смогу удержаться.