— Чего?
— Ричард!
Я услышал знакомый голос и повернулся. Этот голос я помнил еще с далекого детства и не смог бы забыть никогда. Передо мной, в окружении искателей стоял отец. Он подошел ко мне и крепко обнял. Я едва сдержал себя в руках, чтобы не разрыдаться. Но ведь рядом столько свидетелей, сын Тристана не может позволить себе такую слабость.
— Тебе удалось убить Корду?
— Она мертва, ее казнили на главной площади Вельсара, куда забросил нас портал.
— Отлично! Мы добыли еще одну небольшую победу, но до полного триумфа еще далеко. Думаю, ты знаешь, что твари вырвались из Лабиринта и поспешили на помощь своей хозяйке. Они обеспокоены тем, что Корда не выходит на связь. Оказывается, ее помощники в Вельсаре мертвы, или предали колдунов. Тем же лучше для нас. Мы можем сконцентрироваться на проблемах подземелья и довести начатое до конца.
У меня в голове крутилась куча вопросов. Я хотел узнать почему отец не давал о себе знать все это время, ведь добраться до выхода из Лабиринта было не так сложно, учитывая, с кем ему приходилось сражаться все это время.
— Я думал, что ты погиб, но в один из походов нашел записку, а потом мне рассказали, что видели тебя...
— То же самое думал и о тебе. Что было в твоей голове, когда ты принял решение прыгнуть в портал? — отец строго смотрел на меня и отчитывал, как провинившегося мальчишку. Я ожидал совсем не такое отношение к себе после стольких лет разлуки.
— Я помог убить Корду. Если бы не моя помощь, ей бы снова удалось улизнуть. Ты не представляешь насколько хитрую сеть она сплела.
— Отлично представляю, — произнес отец. — Каждый день в течение двенадцати лет мне приходилось бороться с их кознями. Иногда им удавалось перехитрить меня, но, как видишь, я все еще жив и стою здесь рядом с тобой. А ты удивил меня, сын. Ты в своем уме? Отправился на четвертый ярус Лабиринта вшестером! Ты хоть понимаешь, что рисковал не только головой, но и жизнью своих товарищей?
— Я шел спасать тебя, — не думал, что отец набросится на меня с критикой. Спустя столько лет разлуки!
— И как, спас? — взгляд Тристана Светоносного не обещал ничего хорошего. — Ты еще не готов бороться с действительно опасными противниками, Ричи. Именно поэтому я просил Химена не давать тебе лишних надежд, чтобы ты не бросился мне на помощь и не забрался слишком глубоко.
Мне нечего было сказать. Я совершенно не так представлял нашу встречу. Надеялся, что отец обнимет меня, расскажет как скучал, хотя бы спросит о матери, но вместо этого он устроил разбор моих ошибок.
Дал’Дрег кашлянул, привлекая к себе наше внимание.
— Тристан, прости, что отрываю, но мне нужна твоя помощь. Все в сборе, мы хотели бы начать.
— Конечно, идем! — отец похлопал меня по плечу и направился за гномом.
Несколько гномов, кобольдов и людей отделились от общей массы и направились ближе к стенам. Именно им и предстояло вести переговоры с Тор’Барраданом. Конечно же, наше появление не могло остаться незамеченным. Воины уже выстроились на стенах и приготовились к бою. Среди защитников города я видел только гномов.
— Что вас привело сюда?
Голос стража доносился даже до нас. Вокруг тут же утихли разговоры, даже самые болтливые поймали на себе недовольные взгляды окружающих и умолкли. Каждый, кто стоял в толпе, вслушивался в каждое слово, которое произносили по обе стороны стены.
Дал’Дрег вышел вперед, оставив своих спутников позади. Один из воинов со щитом вызвался идти вместе со своим предводителем, но старейшина Дор’Далина сделал жест рукой, приказывая тому остаться на месте.
— Мое имя Дал’Дрег, думаю, не нужно представляться, все жители Тор’Баррадана прекрасно знают кто я.
— Надо же, самовлюбленный Дал’Дрег, лишился уютного гнездышка и пришел под стены могучего Тор’Баррадана, чтобы просить приюта! — голос Дар’Кора раздавался откуда-то со стороны стены, но его самого не было видно.
— К твоему разочарованию Дор’Далин выстоял, — произнес Дал’Дрег. В голосе гнома прозвучало раздражение, но он смог сдержать себя. — А вот причины, которые заставили меня покинуть родной дом и прийти под стены вашего города, стоит озвучить, потому как многие из тех, кто слышит меня, лишь наслышаны о причине Совета. Я обвиняю старейшину Дар’Кора в предательстве гномьего рода и попытке уничтожить наш город руками прихвостней колдунов.
— Это ложь!
Старейшина Тор’Баррадана появился на стене. Его лицо стало красным от возмущения. Он положил руки на крепостные зубцы и высунулся по пояс. Отсюда я заметил, что умелый стрелок мог бы попасть в него, если бы стоял рядом со мной.