Но, согласись, инициатор ты.
Она: Да знаю я, знаю.
Но почему нам не до любви?
Он: Два месяца… Муж и жена.
Холодные присутствуют взгляды,
Может, пройдут года
И привычке станем мы рады.
Она: Кто ж знает… Ты так считаешь?
Он: Ну как сказать… Понимаешь,
Может быть, мы поторопились,
Хорошо хоть не ругались.
Друг другу так дивились,
Ладно хоть сейчас по душам,
Изливаем душу словам.
Она: Холодные мы такие,
Стали совсем другие.
А ребенок еще не родился,
Каждый из нас провинился.
Он: Наши родители нашли друг друга,
Живут вместе, любят покуда,
Ждут своего внука,
А нам с тобою мука.
Она: Милый, мысль в голову
Вдруг мне взбрела,
Ведь делить нам поровну.
Не рад ты, не рада я.
Он: Да, правда. Тоже идеи,
Набивают голову сильнее,
В дремучем лесу как найдемся…
Она: Милый, а давай разведемся?
Зеркало
Глеб: Милая моя, я тебя люблю!
Антонина: Я тоже люблю, но все к одному.
Такие встречи меня не воодушевляют,
Хотя и тона комнаты привлекают,
И опять ведь сюда я вернусь.
Глеб: Любимая, я разведусь…
Антонина: Ну сколько, еще нам ждать?
Мне, итак, нехорошо понимать,
Что я увожу мужа от жены.
Глеб: В этом нет твоей вины.
Антонина: Ладно тебе, Глеб, не надо!
Я ведь и этому вполне рада.
Глеб: Что делать? Да я ступил…
На ком себя я женил,
Нет любви к моей Елизавете,
Ты у меня одна, на всем белом свете.
Антонина: Извини, но мне кажется иногда,
Что убеждаешь в этом меня.
Глеб: Ой-ой, какие мы интересные.
Антонина: Да, люди мы всем известные
И никто даже не подозревает,
Что с девяти до двенадцати нас объединяет.
Ах-ах, скоро придет твоя жена,
Она еще с ума не сошла,
От твоего безразличного отношения?
Намекает на одно лишь стремление,
Скорее развестись с тобой.
Глеб: Да она еле выдерживает этот бой,
Еле-еле со мной уживается,
Словесно со мною сражается
И хочу к разводу подвести.
Антонина: Ладно, мне уж пора идти.
Глеб: Завтра в девять будь как штык,
Я ведь все-таки мужик,
Мне нужны же эти ласки,
Кончается броня, лопаются маски.
Так что завтра поспеши,
И себе по делам иди.
(А зеркало сверху наблюдает, секреты свои скрывает).
Елизавета: Дорогой мой муженек!
Ты всегда вводишь меня в шок,
Я горжусь, милый ты, родной,
А в семье то вон, в другой,
Что не ссоры, то раздоры, разногласия…
Глеб: Да, любимая, согласен я!
Кабы не сглазить, но я браку рад,
Расторгнуть союз, тогда не человек я, а гад.
Елизавета: Что за речи? Не пойму.
Глеб: Это, женушка, я так шучу.
Елизавета: Ты смотри мне так шутить,
Думать надо, прежде чем говорить.
Глеб: Ну ладно, прости, я больше так не буду,
Коли начну, сразу меня к суду.
Елизавета: Ох, надоело… С двенадцати до пятнадцати дома быть,
В это время домой приходить.
Нет, чтоб по шестнадцать часов, ну кто осудит?
Глеб: Так привыкнешь, хорошо будет.
Елизавета: Слушай, ах, у нас какое
Зеркало красивое, зеркало большое
И все ведь оно видит,
Право, молчанием своим обидит.
Глеб: Да… То верно, так верно…
Елизавета: А, представь, было бы наверно,
Зеркало могло бы говорить,
Показывать, за хозяином следить.
Глеб: Экая мысль у тебя появилась,
Уверяю, ничего хорошего бы не получилось.
А хотя, в этом есть плюс,
В картах уверенный туз.
Елизавета: Сколько бы раскрылось преступлений.
Глеб: Да, точно, без сомнений.
Елизавета: Сколько нового бы узнали.
Глеб: О чем поэты не сказали.
Ведь в этом есть и интерес,
Что молчит этот бес.
Не узнать никак, а надо разобраться.
Елизавета: Ой, времени сколько, пора собираться.
(А зеркало сверху наблюдает, секреты свои скрывает).
Глеб: Все, нет у меня сил.
Екатерина: Милый, ты, как всегда, неотразим.
Но хотелось бы одно сказать,
Не желаешь ли ты с женой порвать?
Глеб: Ты что, сдурела? С ума сошла?
Порвать? Как тебе мысль в голову взбрела?
Екатерина: Прости-прости! Меня прости.
Глеб: Ладно-ладно, на будущее смотри.
Но я все равно тебя люблю
И нашей встречи как школьник жду.
Екатерина: Правда-правда? Спасибо большое!
За слово великое, за слово такое.
Глеб: Ты такое нежное создание,
Ты действуешь на мое сознание.