Да и Бог с ним, с этим золотым дворцом, это ведь не самое главное. Все это время я плачу. Мой бедный любимый Кристьян! Надо же тебе было так стремительно вставать, чтобы головой прямо об солнце удариться. Наверняка это случилось утром, когда солнце низкое, а со сна можно и не рассчитать. Кристьян всегда любил подольше поспать по утрам и сердился, если его будили. Ну, теперь тебя никто не разбудит, покойся с миром, дорогое дитя.
Есть и еще скорбные новости. Умерла супруга Сийлийыэ, ты помнишь, это та долговязая женщина. Не знаю, что с ней было, но я не удивляюсь. Сам-то Сийлийыэ уже давно как помер. А вот Яана Кукка я видела на улице на велосипеде, смотреть тошно. Я тут же перешла через дорогу на другую сторону, не хотелось даже разговаривать с этим человеком. В ярко-желтой куртке был, ну, чисто клоун.
Ума не приложу, как жить дальше, но ведь придется. Все смотрю на открытки Кристьяна, перечитываю, разглядываю этих высушенных лилипутиков, которых он послал мне в конвертах. Думаю, что вот они видели моего Кристьяна совсем недавно, они счастливее меня. Жаль, что мертвые и не могут рассказать о Кристьяне. Но в любом случае, хорошо, что они у меня есть, что Кристьян прислал их. Хоть какая-то память о сыне. Сыновний подарок. Глажу их и снова пришпиливаю кнопками к обоям.
Вы с Сирье будьте здоровы и живите хорошо!
Малле.
СНЕЖНЫЙ МОНСТР
В краю Снежной королевы властвует вечная зима. Вовеки не тает там снег, ни на минуту не унимается ледяной северный ветер. Белые хлопья все падают и падают, и все плотнее становится метель.
Однако владения Снежной королевы не бескрайни. У них имеются свои границы. За пределами этих границ высоко поднимается солнце, и зима — всего лишь одно из четырех времен года. С приходом весны тает снег, распускаются цветы, и люди забывают о стуже, забывают о ледяном море и о сумеречном небе, а заодно и о северных сияниях.
Снежная королева об этом знала, и это ей ни капельки не нравилось. Ей бы хотелось, чтоб люди всю жизнь барахтались в бесконечных сугробах и промерзали до мозга костей на пронзительном холоде. Но перед лицом весны она была бессильна. Три четверти года ей приходилось сердито грызть свои белоснежные ногти в ожидании, что солнце когда-нибудь, наконец, устанет и она сможет снарядить в путь вьюги и заморозки, сковать льдом реки и заставить трещать на морозе деревянные заборы.
Но и зимой люди нашли возможность оставить с носом Снежную королеву и увернуться от ее злых подарочков. Они научились строить дома, внутри которых даже в самые лютые зимы было так же тепло, как летом, они разъезжали на машинах, железное нутро которых не мог заставить колотиться от озноба даже самый холодный ветер. Снежная королева была в ярости и насылала на людей все больше снега и града, бурь и морозов, но люди жили не тужили, разжигали в печках огонь поярче, пили горячий чай и смеялись над усилиями Снежной королевы.
Только вот Снежная королева и не собиралась сдаваться. Долго раздумывала она в своем ледяном дворце, как отомстить людям, и в конце концов решила соорудить из снега страшное чудовище, которое каждую зиму будет прибывать с дремучего Севера, чтобы сеять страх среди людей. Чудовище, способное сломать крепкие двери, перед которыми сейчас в бессилии отступают все метели и бураны. Чудовище, которое вновь заставит зазнавшихся людей бояться, а также уважать зиму и Снежную королеву, эту властительницу ледяного мира.
— Мы сделаем его из обледеневшего снега, — сказала Снежная королева своему любимцу, белому волку, хрустящему перед ее великолепным троном ледяными сосульками. — Это самый прочный материал, несокрушимый как скала. Против него сила не найдется.
Она надела волку на шею серебряную цепь и пошла прогуляться в свою неисчерпаемую сокровищницу, где были собраны самые огромные ледяные глыбы и самые совершенные кристаллы снега. Снежная королева выбрала толстенную глыбу и, смахивая с нее снежинки, зло засмеялась, когда представила себе, как эта громадина разнесет в щепки двери и заполнит человеческие жилища ледяным воздухом.
— Особенно он должен перепугать детей, — рассуждала королева, поглаживая своего волка. — Терпеть не могу детей. Они меньше всех боятся и уважают меня. Они царапают острыми коньками мой замечательно ровный лед и, играя в снежки, уродуют так старательно слепленные мною сугробы. Они считают, будто зима придумана исключительно для их веселых забав. Пускай теперь увидят, какие жуткие существа прячутся в моем белом королевстве! Может, тогда поймут, что зима — это тебе не фунт изюма!