В ту же ночь поросята закопали кошмарное варево вместе с котлом, в котором все равно уже ничего нельзя было готовить. И вот теперь этот волк каким-то непонятным образом выбрался из могилы и прямиком явился в спальню к Ниф-Нифу!
— Моя песенка спета! — подумал несчастный поросенок и ощутил такое бессилие, что не смог даже закричать и позвать на помощь братьев. — Сейчас меня сожрут! Прощай, белый свет! Ох, ведь я еще так молод!
Но ничего не происходило, и Ниф-Ниф осмелился приглядеться к волку. Да, без сомнения, это был тот самый опасный хищник, от чьих зубов месяц назад он чуть было не нашел свою кончину, но до чего жалко выглядел сейчас этот ужасный злодей! Прежде всего, от волка шел пар — как от вареного куска мяса, только что выловленного из горшка и выставленного на стол. Отсюда и тот жар, что вызвал столь безумную потливость поросячьих ног. Волчья шкура по большей части облезла, да и мясо во многих местах свободно болталось, отстав от дочиста вываренных костей. Туловище было сплошь покрыто клейкой похлебкой, которая капала на белые простыни Ниф-Нифа. Из ушей, пасти и ноздрей волка свисали колечки лука и листики петрушки, к мокрому телу трупа прилепились куски моркови, похожие на огромные прыщи. Глаза волка вытекли, а одну глазницу заполнила вареная картофелина.
Одним словом, восставший из могилы волк выглядел на редкость отвратительно и пугающе, однако с трудом верилось, что он, с его вареной головой, полужидкой и размякшей, способен был бы покуситься на жизнь Ниф-Нифа.
Но на всякий случай из комнаты лучше ретироваться. Ниф-Ниф осторожно выскользнул из постели и в развевающейся ночной рубашке кинулся к двери. В затылке похолодело — а что, как он сейчас ощутит на своем плече липкие лапы волка? Но ничего такого не случилось, целый и невредимый Ниф-Ниф добежал до спальни Наф-Нафа и возбужденно затряс спящего брата.
— Просыпайся! — шепнул он. — Просыпайся немедленно! Волк вернулся!
Наф-Наф недовольно уселся в постели. Ниф-Ниф торопливо рассказал ему о только что пережитом потрясении.
— Ты видел это во сне, — решил Наф-Наф, всегда относившийся к сверхъестественным явлениям с долей презрения. — Волк вместе с котлом зарыт глубоко в земле, и ни при каких обстоятельствах не может оттуда выбраться.
— Тогда идем, и полюбуйся сам! — потребовал Ниф-Ниф. — Он сидит в моей комнате! Вот увидишь, я говорю правду!
— С большим удовольствием я бы дрых дальше, — проворчал Наф-Наф. — Но ладно, ради твоего спокойствия, так и быть, пошли.
— Давай разбудим и Нуф-Нуфа! — потребовал Ниф-Ниф.
— Зачем, пусть хоть он поспит, — возразил Наф-Наф, но Ниф-Ниф был уже в комнате Нуф-Нуфа и дергал братца за хвостик.
Нуф-Нуф относился к байкам о привидениях с большим почтением и, услышав рассказ Ниф-Нифа, побледнел.
— Волк явился отомстить нам за свою погибель! — пробормотал Нуф-Нуф. — Он высосет из нас всю кровь или живьем затащит в могилу! Какой ужас!
— He болтай глупости! — урезонил его Наф-Наф. — Я абсолютно уверен, что это всего лишь дурной сон Ниф-Нифа.
Он сунул копытца в тапки и пошлепал к двери Ниф-Нифа. Два других поросенка боязливо следовали за ним, крепко держась за руки.
Наф-Наф толкнул дверь. Комната была пуста.
— Ну и?.. — саркастически спросил Наф-Наф. — И где этот вареный волк?
— Он был здесь! — закричал Ниф-Ниф. — Видите, постель мокрая и вся в жире.
— Небось, сам здесь бульоном и пирожками закусывал, — предположил Наф-Наф. — Сто раз просил тебя, не приноси еду в кровать. Кто должен постоянно стирать твое постельное белье?