Светлана Кузнецова
Старые враги
Здесь опасались появляться птицы, не говоря уж о зверях, ходящих по земле. Временами Дзог пролетал мимо: как-никак кратчайший путь от его пещеры до магического источника, расположенного в Мраморийской расщелине. Он уже почти миновал ущелье, но вернулся, заложив круг над пиками черных скал.
Внизу разгорелась схватка, и что-то привлекло его внимание еще до того, как он узнал безумца, пришедшего сюда на погибель. Бой был неравный, должный окончиться не самой красивой смертью. Ущелье издревле считалось проклятым. В нем обитали такие твари, с которыми и Дзог не хотел бы связываться, а вот люди в очередной раз решили рискнуть.
Маг проигрывал. Стоял в защитном круге, стискивая посох, магический кристалл в котором нестерпимо сиял — верный признак того, что хозяин задействовал резервы собственной души, а не магической мощи, которой у него немало.
«Было. Было немало», — напомнил самому себе Дзог.
В свободной руке переливался всеми оттенками радуги плазменный шар. Эйдар — а это был именно он, давний враг, которого Дзог на дух не переносил, — готовился запустить его в любую тварь, посмевшую высунуть нос из укрытия. Они обступали его со всех сторон, скалились, высовывали раздвоенные языки и пробовали на вкус воздух. У многих морды были обагрены кровью. Они успели попробовать плоть спутников мага, тех, кому не повезло — или, наоборот, повезло очень даже — погибнуть в числе первых.
Дзог не знал, зачем король отправил отряд в Роговое ущелье. Сюда обычно свозили преступников, которых брезговали казнить на городских площадях. В этот раз он послал придворного мага и десяток воинов.
«Зачем? — насколько Дзог знал, никаких сокровищ здешние камни не хранили. — Впрочем, неважно, ведь твари не дали шанса никому; только с магом им пока не особенно везло, но это ненадолго».
Очень скоро сияние магического камня померкнет, усталость возьмет свое, и если не первая и вторая, то третья или четвертая тварь доберется до Эйдара и вопьется в горло, вырвет кадык, разбрызгивая кровь, а может, вгрызется в живот, выпустив кишки, желчь, остатки трапезы. Хотел ли дракон подобной смерти для своего старого врага?
Нет.
А хотел ли выручить его из беды и спасти от верной гибели?
Тоже нет.
В этот миг ярчайшая вспышка прорезала серый день так, словно он был глухой полночью, и Дзог понял, что ошибся.
***
Эйдар — в прошлом придворный маг, а ныне преступник, которому предстояло лишиться жизни, будучи растерзанным, — едва сдержал тошноту, когда чуть не наступил на отгрызенную у локтя руку одного из конвоиров. Чуть поодаль лежала оторванная от тела голова и смотрела на него с немым укором, высунув фиолетовый и распухший язык. Солдаты должны были доставить его к ущелью и уйти, отдав магический посох (особая милость монарха тому, кто долгие годы служил ему верой и правдой, иным приговоренным не полагалось никакого оружия). Раньше твари не нападали днем, но в этот раз сделали исключение.
Когда-нибудь добрые граждане Варикии четвертуют его величество на главной площади столицы и назовут кровожадным тираном. Эйдар не взялся бы утверждать, будто король нынешний отличается от предшественников злобой, алчностью и жестокосердием, но именно он ввел столь отвратительный способ казни. Можно по-тихому удавить неугодного подданного, запытать до смерти, сгноить в застенках, изгнать, но не скормить нечисти. Последнее — лежит за пределами добра и зла, не говоря о том, что приучать тварей к человечине — преступление против собственного народа. А как выйдут из ущелья и отправятся искать пропитания по деревням и селам? Жаль, сам Эйдар слишком поздно понял, сколь недальновидному чудовищу помогал укрепиться на троне.
Скоро он ослабеет, и тогда какой-нибудь монстр обязательно до него доберется. Словно в подтверждение этих мыслей рядом шлепнулся кусок плоти, в котором Эйдар невольно распознал истекающее кровью сердце. Кинувшая его тварь раскрыла пасть, обнажая изжелта-зеленоватые клыки с потеками темной венозной крови. Рядом с ней лежал начальник конвоя. Он был груб, жесток, несколько раз Эйдар желал ему сдохнуть, но точно не так: со вскрытой грудной клеткой и выеденным животом. Тварь погрузила в него морду и принялась, причмокивая, глотать.
Приступ тошноты стал почти нестерпимым, от него зазвенело в ушах, но Эйдар сглотнул ком, вставший в горле, и сильнее сжал посох. Он отчаянно не желал умирать так — грязно и отвратительно. С другой стороны, не все ли ему равно? Он всегда считал смерть всего лишь переходом, так какая разница, что будет с телом потом?
Другая тварь порылась в требухе, в которую превратила останки еще одного трупа, и кинула чем-то в направлении Эйдара. Одновременно третья попыталась напасть, но маг был начеку.