КЭТ: Не представляю.
ДИЛИ: И тебе совсем не любопытно?
КЭТ: Ты забываешь. Я ее знаю.
ДИЛИ: Ты не видела ее двадцать лет.
КЭТ: А ты совсем ее не видел. Есть разница.
Пауза.
ДИЛИ: Во всяком случае, запеканки хватит на четверых.
КЭТ: Ты сказал, она вегетарианка.
Пауза.
ДИЛИ: У нее было много друзей?
КЭТ: Ну, как у всех, наверное.
ДИЛИ: Как у всех? А как у всех? У тебя не было никого.
КЭТ: Одна была.
ДИЛИ: Это — как у всех?
Пауза.
У нее… было полно друзей, да?
КЭТ: Сотни.
ДИЛИ: Ты их видела?
КЭТ: Не всех, я думаю. Но все же — мы ведь жили вместе. У нее бывали гости. Время от времени. Я их видела.
ДИЛИ: Ее гости.
КЭТ: Что?
ДИЛИ: Ее гости, ее друзья. У тебя же не было друзей.
КЭТ: Ее друзья, конечно.
ДИЛИ: И ты их видела.
Пауза.
(Резко.) Вы жили вместе?
КЭТ: М-м-м?
ДИЛИ: Вы жили вместе?
КЭТ: Ну, конечно.
ДИЛИ: Я этого не знал.
КЭТ: Как же.
ДИЛИ: Ты мне не говорила. Я думал, вы просто были знакомы.
КЭТ: Еще бы не были.
ДИЛИ: А вы, оказывается, жили вдвоем.
КЭТ: Конечно, жили. А где же она могла красть у меня белье? На улице?
Пауза.
ДИЛИ: Я знал, что ты с кем-то снимала комнату одно время…
Пауза.
Но не знал, что с ней.
Пауза.
КЭТ: Ну конечно, с ней.
Пауза.
ДИЛИ: Впрочем, все это не имеет значения.
АННА отворачивается от окна; говорит, приближаясь к ним.
Садится на свободный диван.
АННА: Всю ночь в очередях, под дождем, ты помнишь? боже мой, Альберт Холл, Ковент Гарден, что мы тогда ели? вот так подумаешь, до глубокой ночи, делать только то, что любишь; конечно, мы были молоды, но откуда только силы брались, а утром на работу, и то концерт, то опера, то балет, эти ночи, ты не забыла? а потом на крыше автобуса вниз по Кенсингтон Хай Стрит, кондукторы в автобусах, а потом летим за спичками, — нечем было зажечь конфорку, потом делали, кажется, омлет, да? кто готовил? обе хихикаем, болтаем, обе жмемся к теплу, потом в постель, сон, а наутро снова та же горячка и спешка, бежишь на работу в погоне за автобусом, завтраки в Грин Парке, делились свежими новостями, и эти наши любимые бутерброды, невинные девочки, невинные секретарши, и снова ночь впереди, и бог знает, сколько волнений еще ждет, одно предвкушение чего стоит, ожидание всего этого, и наша бедность, но быть бедной и молодой, быть девушкой, в Лондоне, тогда… и какие кафе мы отыскивали, почти как квартиры, да? там собирались художники и писатели, а иногда актеры, а в других бывали танцы, и мы сидели едва дыша, потягивали кофе, спрятав лицо, чтобы никто нас не видел, чтобы не потревожить, не отвлечь, и слушали, слушали все эти разговоры в этих кафе, это были люди творчества, конечно, и неужели это по-прежнему существует, кто бы мне сказал, ты знаешь? ты можешь сказать мне?
Легкая пауза.
ДИЛИ: Мы редко выбираемся в Лондон.
КЭТ встает, подходит к столику, разливает кофе из кофейника.
КЭТ: Да, я помню.
Она добавляет молоко и сахар в одну чашку и передает ее Анне. Черный кофе передает Дили и садится со своей чашкой.
ДИЛИ (Анне): Вы пьете бренди?
АННА: Я бы выпила немного.
ДИЛИ наливает всем бренди и раздает бокалы. Остается стоять с бокалом в руке.
АННА: Прислушайтесь. Какая тишина. Здесь всегда так тихо?
ДИЛИ: Здесь очень тихо, да. Как правило.
Пауза.
Иногда можно услышать море, если слушать очень внимательно.
АННА: Как вы мудро выбрали этот уголок света, и как вы верно и смело поступили, что живете все время в такой тишине.