— Откуда же у меня нафталин? Утюг вот есть.
— А на кой он мне, утюг? Я и неглаженый красивый. Меня медведица за нафталином послала в город — моль в берлоге завелась, вот неприятность. Шубу проела в трёх местах. Спешу в магазин, а то закроют.
Ушёл медведь. А Тане хоть совсем пропадай.
Но неизвестно, чем всё это кончится. Может быть, только сначала всё так печально складывается, а потом наладится?
Людоед Митя отпер дверь. На пороге стояли старик и мальчишка двенадцати лет. У старика через плечо висел барабан, а в руках он держал потемневшие барабанные палочки.
Мальчик сказал:
— Ага! Попался, который кусался!
— Я не кусался! — испуганно замахал руками людоед. — Я вообще уже очень давно ничего такого себе не позволяю. У меня даже справка есть из домоуправления.
— Я не про тебя, — отмахнулся Серёжка. — Я вот про кого. Сидит как ни в чём не бывало, компотик ест. Как будто не он, злой волшебник Градус, творит всякие безобразные дела, и как будто не от него происходит плохая погода и грипп, и катар этих, как их, верхних дыхательных путей. Я и мой друг, старый барабанщик, вызываем тебя, злой волшебник Градус, на жестокий, беспощадный бой.
Барабанщик пробарабанил боевую, воинственную дробь: тра-та-та-та!
— Это будет открытый бой без жалости и пощады. И смотри у меня! Я давно до тебя добираюсь, только всё времени не было, уроков много задают.
— Это ты у меня смотри! — огрызнулся злой волшебник. — Молод ты ещё со мной тягаться! Видал, Митя, какая молодёжь пошла, наша смена? Лучше бы уроки как следует учил, — добавил он ни к селу ни к городу. Но именно эти слова крепко задели Серёжку, и он буркнул:
— Ладно, это к делу не относится, всё равно вызываем на бой, и всё.
— Боюсь я твоего боя! — хмыкнул Градус. — Я из тебя и твоего барабанщика атмосферные осадки сделаю! Мокрое место останется.
— Хулиган! — разгорячился старый барабанщик и стукнул злого волшебника барабанной палочкой по лбу.
Даже очень добрые и вежливые люди, если их долго обижать, могут выйти из терпения. Вот барабанщик и стукнул Градуса. На злого волшебника это произвело неизгладимое впечатление. Он тихо сказал: «Ой». На лбу у него вскочила большущая шишка.
Злой волшебник зарычал:
— А ну-ка выйдем!
Он хотел перенести бой на улицу: там он был сильнее, ведь в комнате не устроишь урагана или града. Но барабанщик и Серёжа не испугались.
— Выйдем! — сказал Серёжа.
— Выйдем! — сказал барабанщик.
И людоед прогудел:
— Выйдем!
Все надели пальто и тёплые шапки и даже уши завязали, потому что на улице был мороз и колючая метель. Серёжа поёжился от холода и крикнул: «Тангенс-котангенс!»
И в ту же секунду злой волшебник Градус превратился в волчок. Он кружился по двору и мелодично звенел: «Ы-ы-ы-ы». Людоед бегал за ним и не знал, что делать. Он ведь не был волшебником, а простым людоедом. Но делать ничего не пришлось. Градус покружился немного и снова стал Градусом: он-то был самым настоящим волшебником и прекрасно умел расколдовываться. Ему это было так же просто сделать, как тебе решить задачку в два действия, может быть даже ещё проще. И вот он стоит перед Серёжкой и барабанщиком, грозный, злой волшебник, да ещё разозлённый.
— Значит, ты так! — крикнул Градус. — А теперь смотри, как я с вами поступлю!
И он замёл-закружил такую метель, что в одну минуту засыпал снегом Серёжу по самую макушку и барабанщика вместе с барабаном и палочками. Но зато и людоед, и сам Градус тоже были по шею в снегу. Ведь непогода для всех одинакова.
Градус вертел головой и злобно кричал:
— Ага! Что! Попробуй со мной сладить!
— И попробую, — выплёвывая снег, отвечал Серёжка, — ещё как попробую!
— Ещё как попробуем! — кричал барабанщик, пытаясь высвободить хотя бы барабан. Что делать, он понятия не имел. Волшебные дела — довольно хитрая штука, в них не так просто разобраться. Но барабанщик знал. Серёжа что-нибудь придумает, такой уж он человек.
Серёжа под снегом крикнул: «Чижик-пыжик!», и они с барабанщиком превратились в два кипящих самовара — один большой, другой поменьше. Из труб шёл дым, а внутри булькало. Снег вокруг горячих самоваров, конечно, стал таять и растаял. Тогда самовары, снова став Серёжей и барабанщиком, выбрались из сугроба на скамейку. Барабанщик заботливо отряхнул барабан, взмахнул палочками, и на весь двор прозвучал сигнал: «Тра-та-та-та!» Это означало: «Победа! Пусть пока не полная, а всё-таки!»
Градус и людоед долго ещё барахтались в сугробе. Снег засыпал им рты, и они не могли даже ругаться, а не то что произносить заклинания. Злой волшебник только рычал, а Митя мычал. Серёжа громко смеялся, а потом крикнул: «Музыкантов-исполнителей!» И тотчас Градус и людоед превратились в два холодных снежных чучела. Снежные бабы стояли посреди двора с выпученными глазами и морковками вместо носов, Митя держал в руке метлу, а Градус ухват. Они не могли сдвинуться с места, снежные бабы не умеют ходить даже в сказках. Градус вращал глазами-копейками, а его нос-морковка покраснел от мороза ещё больше. Людоеду хотелось почесать в затылке, как он всегда делал в трудных обстоятельствах, но руки торчали в разные стороны и не слушались.