– А я разве сказал, что они нашли кого из наших?.. Вовсе нет. Там рабочие нашли другие глиняные игрушки, кстати, очень похожие на нас и отнесли их в вагончик Симе.
– Какому Симе? – спросил Пустолай.
– Сима, здесь главный,… и скажу вам, что отморозок ещё тот, похлеще синеволосой Зиночки со своим полюбовником. У той хоть комплексы, а здесь полный провал до преисподней… – и он безнадёжно махнул лапой.
– Ладно, Сима подлый человек,… что дальше? Не тяни ты быка за хвост, – исходил нетерпеньем Пустолай.
– А ты не торопись, Пустолаюшка, будет тебе и первое, и второе, и десерт. Терпенье, мой друг… Я подтверждаю слова Дуни о тех мальчишках, которых мы видели на крыше и во дворе. Я их тоже узнал, что меня нисколько не радует. Пегас и Муха, так их зовут, у Симы за надсмотрщиков. Так, что им лучше на глаза не попадаться,… вот так.
– А ещё что?
– А ещё я обследовал двор и кроме техники и мусорных куч, нашёл в отдалении маленькую хибарку. Дверь была не заперта, я вошёл и остолбенел. Вы понимаете, там, оказывается, живут люди,.. врагу такого не пожелаешь. Цивилизованная страна! А-а-а…
– Что ты в ней увидел?
– Увидел: эскизы картин по стенам развешены, палитра на столе, стопка рукописей в нише, прикрытая холстом. И всё.
– Что нам это даёт? – спросил Заступник. Ну, живут люди в ужасных условиях и что?
– Вы мне не даёте договорить, – обиженно сказал Мурлотик, – а сразу стараетесь комментировать отрывочные сведения. Я просто назвал несколько фактов, не комментируя и не делая выводов, а вы…
– Говори… говори… слушаем, – сказала Катерина и сделала страшные глаза, пытающемуся что-то сказать Пустолаю. Пустолай замолчал.
– Когда я слушал разговоры рабочих, то обратил внимание на двух из них, одного зовут Крокыч, а другого – Профессор. В любом случае, они так друг к другу обращались. Они страшно не любят Симу, с подозрением относятся к Пегасу и Мухе. Это их хибарка, думаю, что в ней можно укрыться под кроватью за связкой старых книг.
– Почему ты решил, что это их жилище?
– А как же, друзья-товарищи? Если этот старичок настоящий профессор, то рукопись в нише явно его. А Крокыча профессор ещё называл художником, то и картины, эскизы понятно чьи. Тут много ума не надо, чтоб понять, что к чему? И потом, у старичка разорвана на спине рубаха и через всю спину идёт кровавый рубец. Валет сказал, что его Сима прутом ударил.
– Сволочь, – сказал только одно слово Заступник, – надо его на трезубец поднять.
– Я бы Крокычу и Профессору доверился, – сказал Пустолай, – а Профессору ещё надо полизать рану.
– Тебе только чего – нибудь полизать, – сказала Дуня.
– Я кроме шуток, – сказал Пустолай, – моя слюна убивает болезнетворные бактерии. Мамушка рассказывала, что во время войны собаки зализывали солдатам раны. Она сколько раз звала меня, «полижи, – говорит, – Пустолай, палец, ножом порезала». Я так всю ранку тщательно вылижу, один раз, да другой, да третий, всё и проходит. – Пустолай замолчал.
– Значит, говоришь, на профессора и художника можно положиться! – не спросил, а утвердительно проговорил Заступник.
– Положиться можно, но я бы не спешил. Давайте ещё денёк понаблюдаем, а, то, как бы нам эта поспешность боком не вышла, – заметил Пустолай. – Давайте установим дежурство и будем наблюдать по двое. Один в одну сторону свалки будет глядеть, а другой в другую, так мы больше получим информации.
– Правильно мыслишь, брат Пустолай, – сказал Заступник. – Дуня будет наблюдать с Катериной, Мурлотик с Пустолаем, а я и один управлюсь, потому как у меня всё это профессионально отработано.
На том они и порешили. Весь день глиняшки наблюдали за рабочими, спать на ночь легли опять под лопухом.
....................
В это самое время, когда Заступник разговаривал с Пустолаем, в городе, на улице Вологодской 10/1, в квартире 36 произошла непредвиденная для Батиста встреча. Эту однокомнатную квартиру он снимал как частное лицо. Вечером, когда на улице стемнело, в дверь постучали. Стук был размеренный и властный.
Коммерсант открыл дверь и от неожиданности сделал шаг назад. Перед ним стоял сердитый Бакстер. Гость пересёк прихожую, заглянул мимоходом в туалет, прошёл мимо Батиста в зал и уселся в кресло. Батист прошёл следом и сел на краешек софы напротив.
Такая встреча для Батиста не предвещала ничего хорошего, аванс он израсходовал, а заказанной игрушки у него пока не было.
– Не ожидал? – спросил Бакстер, перейдя с «вы» на «ты». При этом казалось, что его похожий на молот тяжёлый нос ударил по квадратному ещё более тяжёлому подбородку – наковальне. «Хрум!» – раздалось от соединения молота и наковальни, и тяжёлые, откованные звуки, снизанные в слова, звякнули около коммерсанта.