– Бегите,… бегите… – сказал Пал Палыч, – а за глиняшку спасибо. – Девочки убежали.
Пал Палыч, как только увидел игрушку, сразу понял, что она плод труда того же мастера, что и кентавр. Другого мнения быть не могло. Волнение вновь охватило старого учителя. Как же не волноваться, это ведь уже вторая находка,… как говорится – против фактов не пойдёшь. Почерк один и тот же, да и проработка деталей особенная, не спутаешь. Пал Палыч решил получше рассмотреть находку, так как детей в этот момент в студии не было. Он положил человечка на стол, повернулся, чтобы взять из нижнего ящика стола лупу и нечаянно придавил Гуделке ногу.
– Ой!.. ой! закричал Глиня тонким голосочком. Пал Палыч изумлённо посмотрел на игрушку, повернулся, взял её в руки и стал рассматривать на предмет нахождения в ней говорящего электронного устройства, но каких-либо следов присутствия электроники не находил.
–М-м-да, – пожевал губами учитель, и вслух проговорил: – странно,… неужели я ошибся в первоначальной оценке? – Он опять повертел игрушку в руках. – Тут ни с чем не спутаешь, как не гляди – игрушка не резиновая, а керамическая. Вставить в неё электронное устройство до обжига конечно можно, но толку от этого? – продолжал рассуждать вслух Пал Палыч, – во время обжига в печи вся электроника обязательно сгорит…».
– Меня не надо в печь, – услышал снова учитель и удивился ещё больше. Ведь игрушка ответила на его вопрос, который он произнёс вслух. Есть, конечно, чудеса на свете, но чтоб такое?
– Вот умелец… вот умелец, – проговорил Пал Палыч, имея в виду неизвестного мастера.
– Я не умелец, я отношусь к гуделкам, а зовут меня Глиня. – Очень серьёзно с нотками обиды в голосе сказал Гуделка.
Это ещё больше изумило учителя.
– Так,… так, – сказал Пал Палыч, – сказки начинают оживать. Ещё один Буратино объявился, только глиняный, значит не Буратино, а Глинатино или Скудалино, так получается.
– Я не Буратино и не Скудалино, – сказал Гуделка обиженно. – Я – Глиня и не обзывайтесь, пожалуйста.
Пал Палыч покачал от изумления головой, много он чего в свои шестьдесят лет видел, но чтобы игрушка обладала интеллектом, такое можно встретить разве только в научно-фантастических книгах или фильмах.
– Глинатино, это значит мальчик из глины,– пояснил Пал Палыч Гуделке, – а Скудалино – это старое название всё той же глины. Раньше глину – скуделью называли, потому и Скудалино.
– Не хочу я быть ни Глинатино, ни Скудалино, потому что я Глиня, меня так мамушка назвала, понятно?
– Конечно, понятно…
– А мне Костя и Антон говорили, что вы самобытный умный человек и ничему не удивитесь, а вы как маленький мальчишка: А-я-яй, а-я-яй!.
– Так значит ты не случайная находка, а посланец? – ещё больше удивился Пал Палыч, после того как игрушка назвала имена мальчишек.
– Нам мамушка говорила, что случайностей на земле не бывает. Вот так, – сказал Гуделка. – Вы пожилой человек и должны об этом знать, а ещё детей учите и тары-бары разводите, когда Костя, Антон и мой друг Свистопляс в беде и может быть могут лишиться жизни…
– Стоп… стоп. Давай по порядку. – Лицо Пал Палыча мгновенно приняло самое серьёзное выражение. – Где они? Что с ними случилось? – спросил он очень строго, – кто такой Свистопляс?
– С этого надо было и начинать, а то взял лупу и рассматривает мой пупок, – проговорил Глиня.
– Ну, ты не сердись, – примирительно сказал Пал Палыч, – прошу прощения.
– Костя, Антон и кентавр заперты в подвальном помещении на замок. – Начал торопливо говорить Гуделка. – Они просили сказать, что их запер доцент, за то, что они подслушали его разговор с иностранцем.
– А кто такой Свистопляс?
– Какой же вы непонятливый… Свистопляс, это кентавр, он друг Кости и Антона. Ну, как ещё объяснять!? Вы же его сами ремонтировали, разве уже забыли?
– Так, теперь понятно кто такой Свистопляс. Я с ним имел честь познакомиться… А о чём доцент с иностранцем говорили, знаешь?
– Об этом знают Костя, Антон и мой друг Свистопляс. Я тоже знаю. Иностранца зовут Батист, он из Франции.
– А «Доцент» это что – кличка? – переспросил Пал Палыч.
– Нет, это не кличка. Учитель, а такой тупой. – С укором сказал Глиня. – Доцент – это учёный, он кандидат наук, это такое научное звание, а зовут его Эдуард Аркадьевич Забродин, он в институте работает, и продаёт всякие ценные вещи за рубеж, как малоценные.
– Откуда ты всё это знаешь?
– Меня мальчишки, только не ваши, а другие, нашли на чердаке дома на Большой Горной и отнесли на базар. Там и подошёл к нам этот мужчина с усиками и бородкой. Это и был доцент. Потом мальчишка меня отнёс этому Эдуарду Аркадьевичу домой, они так договорились. У него дом большой с забором. Во дворе беседка. Меня на стол в беседке поставили. Они всё при мне обговаривали, думали, что я не понимаю. А я на столе стоял и всё слышал. Ещё, о каком-то «Изумруде» говорили, а мальчишки через забор перелезли и их разговор подслушали. А потом Батист приехал и Фома Фомич. Они долго разговаривали и спорили.