Эдуард Аркадьевич поморщился.
– Экие вы подыскиваете выражения, Пал Палыч, вас ведь так величают?.. Пал Палыч не ответил.
–А я ведь ничего плохого не хочу ни вам, ни вашему товарищу по несчастью. Поверьте. Я сам хотел на вас выйти, но вы меня опередили и всё получилось вот так нелицеприятно. Просто вы являетесь, судя по статье в газете, реаниматором игрушки и не один год над этим работаете и, исходя из информации в газетной статье, сильно в этом деле преуспели, но не во всём. Ваш сосед, как только очнётся, расскажет вам недостающие детали технологии, ведь он хорошо знал хозяйку дома и даже ей помогал. Как видите, вы оба могли бы оказать делу возрождения игрушки неоценимую услугу. Ведь от вас не требуется ничего такого. Вы возродили игрушку, это уже много. Второй шаг – создание в городе мастерской по её производству. По сравнению с тем, что сделано, это мелочь. Когда вы почти у цели, оказаться в багажнике – обидно. Тем более, игрушка, хотя и в единичном экземпляре найдена, а скоро будет в наших руках и вся коллекция.
– Конкретнее можно, – проговорил Пал Палыч.
– Можно и конкретнее. Делать ничего, по сути, не надо, честь ваша не затрагивается, совесть вашу никто покупать не собирается и даже денег никто не предлагает. Это ведь бестолку, правда? Вы же не покупаетесь?… Можно на этот вопрос не отвечать, я это и так знаю. А дело самое пустяшное – я вас отпускаю на свободу, могу отправить на курорт. Одним словом, вы два-три месяца молчите об игрушке, а потом вольному воля – говорите о её достоинствах сколько хотите. Мы вам даже обустроим мастерскую по её производству. Хотите – будете директором мастерской, а желаете – то и научным консультантом, поможем вам выпустить для детей книжечку по игрушке, и даже альбом на двух или трёх языках в суперобложке, где наряду с фотографиями найденной игрушки будут фотографии и игрушек, слепленные вашими руками, разве это плохо? Если желаете, в городе будет музей игрушки. Игрушкой с радостью пополнят свои фонды лучшие музеи мира. Можем украсить детский парк игрушечными глиняными персонажами. Согласитесь, это гораздо лучше, чем лежать в багажнике. Как видите, мы игрушке не враги и сделаем всё возможное, для её процветания. Убедил?
– Как я понимаю, вы хотите раскрутить игрушку и на ней заработать?
– У вас прекрасная логика, Пал Палыч. Что в этом плохого, что мы её собираемся раскрутить? Поймите, государство и правительство города и области этим не будут заниматься, а у таких как вы на это нет денег. В итоге остаёмся мы, с возможностями, с влиянием, связями и деньгами, логично?..
– Я понял. Вам необходимы серьёзные свидетельства об игрушке, практическая её проработка, от этого она вырастет в цене, – сказал резко Пал Палыч.
– Вы умный человек. Всё правильно, она вырастет в цене, но о деньгах ли речь, ведь вы и этот дворник – альтруисты, для вас важна идея, так кто вам будет мешать наслаждаться собственной фантазией, да ещё и постоянно имея в кармане на жизнь. Я вам предлагаю реальное дело, наша фирма не привыкла разбрасываться талантами, сударь, потому и стараемся сберечь каждого значимого человека.
– Захлопывайте багажник «добродетель», – проговорил зло Пал Палыч.
– Дело ваше, учитель, только помните – незаменимых нет. Предлагаемый вариант удобный и для вас, и для нас. Просто с вашим отказом этим делом займётся «Изумруд».
– Что, подпольная кликуха бизнесворотилы? – с сарказмом спросил Пал Палыч, хотя от Гуделки он знал, что это подпольная фирма по продаже антиквариата за границу.
– На сей раз вы ошиблись. «Изумруд» – хорошо законспирированная организация. Да, «Изумруд» это сделает и без вашей помощи, правда немного дольше по времени. – И с этими словами Эдуард Аркадьевич кивнул одному из охранников, крышка багажника захлопнулась и через две минуты машина, мягко покачиваясь на неровностях, не торопясь выкатилась со двора, Автоматическая система закрыла створки ворот.
Глава 47. Профессору плохо
Шевелись! Шевелись! – кричит Сима, глядя как бездомные перебирают оставшиеся кучи мусора. Вчера кучи не добрали и потому сегодня Сима торопиться довершить разборку, опасаясь как бы не нагрянул Фома Фомич, ведь не зря же он позвонил ему по мобилу и приказал искать игрушку.
– Зорче гляди, дармоеды! – выкрикивает Сима. – Кто просмотрит, тому глаз вон, а кто увидит, тому бутылка горячительного, персональная от Симы и моё благорасположение. А моё благорасположение многого стоит, правда, профессор? И он толкнул профессора ногой. Позолотин свалился набок и заохал.
– Не трожь старика, – зло сузив глаза и в упор глядя на Симу проговорил Крокыч, – тронешь – убью. Сима опешил, но с Крокычем связываться не стал, просто выругался и пошёл дальше, делая вид, что не слышал сказанное.