....................
На обратном пути Пегасу и Мухе пришлось идти мимо здания милиции. Только шли они по другой стороне улицы, просто Лёне надо было на минутку заскочить к приятелю, что жил на четвёртом жил-участке, в доме, где расположен магазин «Сказка».
– Вон Сорока сидит, – проговорил, – вглядываясь в окно на втором этаже, Муха, а рядом ещё кто-то мельтешит. Гляди…. К окну подошёл, в нашу сторону смотрит. Сорока встала и куда-то слиняла, а этот стоит. – Ну, смотри… смотри… глаза выпадут,– проговорил Муха и показал Митину язык. Это был он. Только Юра этого не видел. Просто он стоял и смотрел на проходящих по тротуару людей, думал об их судьбах и, конечно, видел, остановившихся на другой стороне улицы, двух подростков нисколько не предполагая, что именно с ними столкнёт его судьба в самое ближайшее время.
Глава 5. Загадочные камешки
Только я собрался описать события в старом доме, а тут бах и Муха с Пегасом во дворе, да ещё потемну, пришлось отложить. Не зря же они пришли на Большую Горную на ночь глядя. Дом-то он не куда не убежит, а ребята наверняка не просто так появились. Так оно и вышло. И для нашего рассказа очень даже кстати; новая информация она не мешает. Оставим пока Юру Митина и Мухаева Вадика в покое, с ними ничего особенного в ближайшее время не произойдёт. Юра пойдёт со службы домой, а Вадик покатается ещё в свете фонарей на велике около пятиэтажки и пойдёт спать. Интересно другое – что сейчас делает Пегасов? А Пегасов сейчас сидит дома за столом и рассматривает, то машинку с выбитыми узорами на корпусе, то разноцветные камешки, что вытащил из сарая Муха. С машинкой ему всё ясно – обыкновенная крупорушка, только с резным рельефом по деревянному корпусу. «Умели раньше люди украшать предметы первой необходимости,– думал Лёня, – вон как любовно всё выведено». Геометрическая вязь строчкой шла от одного угла корпуса до другого и пряталась на другой стороне. Лёня пощупал выемки, погладил рукой, задумался. И тотчас мысли унесли его в далёкое прошлое. В голове возникали то кочевники с шатрами и вьючными верблюдами, то небольшого роста лохматенькие калмыцкие степные лошадки, не боящиеся ни стужи, ни степных волков, добывающие себе еду копытами прямо из-под снега, то вдруг он видит телегу с поднятыми оглоблями, а на телеге мужик в лаптях, товар продаёт. Телегу люди обступили, торгуются. У мужика в телеге товару много всякого резного: ложки, рубели, скалки, донца, но красивее всех мельничка-крупорушка с резным геометрическим узором. Мужик держит на одной ладони крупорушку, а другой крутит узорчатую ручку и приговаривает: «Подходь, православные… Дорого не беру… Дешево не отдаю, потому, как если дёшево, то я и сам у себя куплю!» и широко открыв рот, весело смеётся, показывая щербатые зубы. Люди подходят – одни посмотреть на товар, а другие послушать крикуна.
Представляет себе судьбу крупорушки Леонид, а сам её бок, отполированный пальцами гладит, потом камешки, что Муха вынес из сарая, стал рассматривать. Вот он послюнявил палец, потёр один камешек, потом другой. Растёр между пальцами образовавшуюся кашицу, понюхал, попробовал на язык, улыбнулся и стукнул себя пятернёй по лбу. Это означает, что ему в голову пришла интересная мысль. Он быстро встал, накинул ветровку, направился к двери.
– Куда, на ночь глядя? – спросила его мать.
– Тут рядом… сказал Лёня и уточнил, – в клуб «Спутник».
– Чего это приспичило?
– Проконсультироваться надо.
– Ну-ну… – сказала мать и вздохнула, проводив взглядом сына. Её всегда настораживали его похождения в позднее время. Лёня рос без отца, отец погиб в Афганистане, а мать очень боялась, как бы сын не спутался с какой плохой компанией. Об этом ей не раз говорила и Мария Васильевна: «Следи, следи, не упускай из виду, возраст такой». Вот Варвара и следит, а разве уследишь…