– Ребята, давайте обследуем свалку, – предложил профессор, – давайте в цепь, Костя, что ты там рассматриваешь?
– А это не опасно? – спросила Сорокина.
– Опаснее того, что было, уже быть не может, – ответила Муза Карповна. – Давай, Мария Васильевна, не будем мешать молодёжи, мы своё дело сделали, а они пусть своё делают.
– Я следы большие нашёл. – Закричал Костя.
Все подошли к мальчику. Около его ног на сырой земле зияли большие вмятины. Это были отпечатки лап гигантского зверя.
– Можно сказать – монстр, – заметил Позолотин.
– Этот отпечаток не закроешь ладонью. Он гораздо больше лапы любой собаки, волка и даже тигра, прямо медвежий, только медведи в наших местах не водятся, – заметил Юра.
– Интересно, – след оставлен рано утром, потому как ночью накрапывал дождь, – сказал учитель. – Убитый зверь оставить след не мог.
– И что же это значит? – спросил профессора Пал Палыч.
– А то, что пришёл ещё один зверь – хранитель… – ответил профессор. Ведь по легенде отшельник слепил из глины двух зверей.
– И как же теперь быть? – спросил Лёня.
– Нам ничего не остаётся делать, как просить хранителя оставить мамушкины игрушки на хранение нам. Только знайте – просто так он их не отдаст, – сказал Вениамин Павлович.
– А разве они у него? – У Антона от удивления вытянулось лицо.
– А ты, мил человек, думаешь он зря сюда пришёл? Если хранитель здесь, то и игрушка должна быть где-то совсем рядом; Лёня прав, игрушка на свалке, чувство его не подводит.
– А мы не рискуем? – спросила опять Сорокина Пал Палыча. – Ведь всё-таки здесь дети.
– Это даже очень хорошо, что дети, – заметил профессор. – Без присутствия детей, думаю, хранитель ни за что не отдаст игрушку ни мне, ни вам. Ведь она, прежде всего, лепилась для них. Главная задача хранителя – передать игрушку людям в надёжные руки. Подтверждением тому, вот эти отпечатки лап.
– А вы, милейший, – обратился профессор к Лёне, – не могли бы, поточнее сказать, где она находится?
– Нет, я только чувствую, что она где-то на свалке, вроде как в овраге, куда сталкивают мусор; больше сказать ничего не могу.
– На дне оврага плита железобетонная лежит, может быть под ней? – сказал профессор. – Когда я проводил изыскательские работы, то всегда на ней раскладывал найденные предметы. Там я был всегда в полной безопасности от Симы.
– А где лежала плита? – спросил капитан Канивец.
– На сажень левее старой бочки, меня Семён Ваганович всегда с плиты при помощи верёвки снимал, как с льдины.
– Тэперь её там нэма, она лэжит гораздо ниже,– заметил Канивец. – Я утром спускався в овраг, потому, шо там ночью что-то скреблось и ширкалось, в общэм шум оттуда исходыл. Бачу – плита лэжить гораздо дальше, чем вы сказалы, а я спускався, в аккурат, рядом с бочкой.
– Правильно, – сказал Пал Палыч, – проникнувшись духом таинственного, – хранитель званий не различает. Вряд ли ему известны были ваши намерения, капитан, и потом, весь этот вечерний шум не мог на него не подействовать, он осторожный, вот и решил спрятать игрушку понадёжнее.
– Для ёго вся наша толкотня, получается, походит на подготовку к возможному посягательству на охраняемый объект, – сказал капитан Канивец.
– А причём здесь плита? – спросил Антон.
– Когда кран поднымал контейнер, плыта лежала совсим рядом, – пояснил Канивец. – Мы это знаем, видели. Её никто не трогал. Бьюсь об заклад, что на арматуре плиты мы обязательно увидим отпечатки его клыков, – и первым стал спускаться под обрыв к водотёку. За ним последовали и дети.
– Без меня никак нельзя, – засуетился Вениамин Павлович, – это опасно. Я исследовал древние манускрипты и знаю, что в этих случаях надо делать…
– Вениамин Павлович, – сказал учитель, – с вашим здоровьем таких подвигов совершать нельзя.
– А я не вражескую пулемётную точку лезу собственным телом закрывать, – обиделся профессор, – а делаю то, что и должен делать согласно своей информированности в этой области, и не спорьте со мной, а лучше обвяжите меня верёвкой и спустите вниз.
Профессора обвязали верёвкой и спустили в овраг.
– Есть, – сказал Лёня, – вот она. – Все стали смотреть туда, куда указывал пальцем Лёня.
– Плита, – воскликнул радостно младший лейтенант Митин, он тоже спустился на дно оврага.
Торчавшая из железобетонной плиты почти в три пальца толщиной стальная арматурина, была на треть перекушена, а на других частях плиты виднелись солидные раздробленности.
– Экая силища. Он тащил эту плиту, зажав клыками арматурину, почти двадцать метров, – сказал Пал Палыч, – зачем? Считаю – нам надо проявить осторожность и отойти от этого места.