– Учёный, говоришь,… книгу пишет… Славненько…, – встрепенулся Никита и от удивления поднял брови.
– Чему удивляешься? Тут удивляться нечему. Среди нашей братии кого только не было: и артисты, и музыканты. Поэт даже один был… Стихи проникновенные писал… с собакой большой пушистой спал, она его своим теплом грела… Благодаря этой собаке только бедолага и жил… Так что мне, Никита, людям сказать?
– Раз такое дело, то и мои в этом деле не лишние будут. – С этими словами Никита полез в карман и приложил к принесённым деньгам свои, он как раз получил зарплату.
– Вот и хорошо… Это по-совести, – заулыбался Валет, – не зря тебя наши уважают.
– А учёного как зовут?.. – спросил дворник.
– Не знаем, – пожал плечами Валет, – зачем нам это? Всех как-то зовут, но не все книги пишут. А в этой книге, говорят и о нас, бомжах написано.
– А денег здесь сколько? – спросил Никита указывая на пачку купюр.
– Мы с тебя расписку не просим, и кто сколько положил тоже не знаем… – ответил уклончиво Валет.
– А передать кому?– спросил Никита.
– Я и приду, или кто из наших, только пока не знаем куда нести и кому отдавать, и где этот учёный обретается?
– Может купюры посчитать, – сказал вкрадчиво Никита.
– Кому надо, тот и посчитает, – ответил Валет.
– Твоя правда, – сказал Никита и сунул сумку с деньгами под голову.
– Вот и хорошо, вот и ладненько, – сказал, улыбаясь, Валет и, повернувшись, быстро пошёл со двора. А Никита продолжил дремать под вишней и не заметил, как из-за вишни протянулась чья-то рука и осторожно вытянула из-под головы Никиты сумку и исчезла. А когда Никита проснулся, то в первую очередь пошарил рукой в том месте, где должна была находиться сумка, но так как её на месте не оказалось, то он подумал, что её и не было, и что Валет ему просто приснился. В общем, так он будет думать до тех пор, как Валет снова придёт за сумкой, но это будет ещё не скоро.
Глава 8. Перестань пошлить
Как только посетители из дома, крытого черепицей, ушли, игрушки заволновались и стали обсуждать сложившуюся ситуацию.
– Я не хочу, чтобы меня брала эта синеволосая ведьма, – проговорила Дуня. Я и сейчас чувствую холод её рук…
– А кто ей не понравится, она того просто выбросит, – добавил Мурлотик.
– Они не чтят историю, – сказал Заступник.
– Им наплевать на древность, – буркнул Свистопляс, они, верно, плохо учились в школе и не понимают кто я такой. Это я-то уродина!? Сама уродка и мозгов с выеденное яйцо…
На Гуделкином лице тоже мелькнула минутная тень озабоченности.
– Гуделка, ты бы хоть сейчас не улыбался, – сказала укоризненно Катерина. – В таких ситуациях твоя голливудская улыбка раздражает…
– Я разве виноват, что мамушка оттиснула мне так рот, что я вынужден постоянно улыбаться,– обиделся Гуделка. – И потом моя улыбка не голливудская, а самая что ни на есть простосердечная, а не показная, зубная, и не надо путать, а надобно отличать, – после чего они, пошептавшись с Свистоплясом, ушли.
– Опять в войнушку играть направились, и как им только это не надоест? – сказала Дуня.
– Что вы приуныли, – проговорил весело Васёк, – люди эти, добрячёк и его дама – есть новые хозяева жизни, состоятельные, при деньгах. А это самое в жизни главное. Не печальтесь, возьмут они нас к себе и мы, как ещё заживём в своё удовольствие, по европейским стандартам. Вон у них какая машина шикарная, правда, Дуняш? – И он в подтверждение своих слов бросил пальцы на лады гармошки, пропел:
Не грустите вы игрушки
Будет вам что есть и пить,
Будут мягкие подушки,
Мы гламурно будем жить…
И затем бесшабашно добавил:
Шопинг, шопинг, шопинг, шопинг…
Почему ж не пошопеть,
Только б денюшки водились
Ну, а там, брат, куролесь…
– Перестань пошлить, – сказал Пустолай, – одному тебе весело, а нам что-то не очень… И потом, мне твои частушки не нравятся.
– Это почему же?
– Мысли у тебя в них неправильные. А я эти неправильные мысли слушать не хочу.
– А ты и не слушай.
– Как же я не буду слушать, когда ты играешь и поёшь прямо над ухом?
– Имею право играть до установленного законом часа, – гордо сказал Васёк.
– До установленного законом… эх, ты…, Васюта-законник! Право, Васюта – законник. – Укоризненно сказал Пустолай. – Закон он в душе должен быть в первую очередь, а у тебя его там нет. Если б он был, то и другого бы закона не понадобилось. Если в душе закона нет, то другие законы его не заменят. А всяк, кто не имеет закона в душе, даже хороший и правильный писаный закон старается обойти, а не соблюсти.