– И как?
– Опыта нет, но соображает.
Кстати, Митина я у тебя, наверное, заберу в свой отдел. Я из него опера сделаю. Вот у тебя поднатаскается малость…
– На тебе… похвалилась… – шутливо сказала Мария Васильевна, – сразу и отбирают, так дело не пойдёт. Хоть ты мне, Городец, и подруга, но сухарики-то врозь…
– Не упирайся… Ты ведь знаешь, как трудно с сыскарями? В этой профессии без таланта не обойтись, тут чутьё нужно. Хороший сыскарь нутром чует, это врождённое. Мне, кажется, что у Митина это чувство есть.
– Сыскарь сыскаря за версту чует, так что ли?.. Я, майор, его силой удерживать не буду. Пусть покажет, на что способен?
На этом их разговор закончился, Мария Васильевна ушла, а Муза Карповна стала продумывать поставленную задачу. Она перебирала в памяти имена, связи, ходила по кабинету, пытаясь склеить отдельные криминальные цепочки, мысленно ставя во главе подпольной фирмы то одного, то другого, казалось, приемлемого кандидата из воровского мира, но тут же сама отметала надуманное. Схемы не склеивались. «Это не жизнеспособно, – проговорила она вслух. – Наверняка это новые люди, не засвеченные, без всяких ниточек, а начинать разработку с чистого листа всегда сложно».
....................
Как только Мария Васильевна пришла в свой кабинет, она попросила Юру записать и запомнить несколько фамилий. Юра понял, что Мария Васильевна озадачена и не стал ничего спрашивать. Но она заговорила сама.
– Кто-то сплавляет на запад культурные ценности… К этому могут быть причастны дети. Их могут использовать как сборщиков старинных вещей. Нас просили обратить на это внимание, поспрашивать. Вроде бы мелькает некая подпольная фирма «Рубин или «Изумруд», запомни, это важно. А сейчас возьми лист бумаги и запиши, надо будет выйти на контакт. Записывай: « Мухаев Вадик, восьмой класс – 83-я школа»; Грогхотов Илья, седьмой класс – 58-я гимназия. Школа и гимназия находятся недалеко друг от друга, – говорила Мария Васильевна, шагая по кабинету от двери к окну и по памяти диктуя Юре имена, фамилии, клички, классы и школы, – записал? Запоминай характеристики.
– Мухаев – отпетый бездельник, всё время пропадает на пруду, рядом с девятиэтажками по Марине Расковой, катается на плотах.
– На каких плотах? – спросил удивлённо Юра.
– Мальчишки приспособили под плоты деревянные барабаны, с которых смотали рабочие кабель, на них и катаются по пруду, бои устраивают. Так вот он на этих плотах постоянный клиент. Но не он главный. Мухаев, по прозвищу «Муха», интересен как друг Пегасова Лёни, прозвище «Пегий» или «Пегас», учится в восьмом классе. Если первый – пустое место, то второй может что-то и знать. Помнишь? Мы с тобой о них уже говорили…
– Вроде говорили…
– Тут не должно быть никаких «вроде» и «кажись», младшой, вырабатывай профессиональную память, это важно. В каждой профессии необходима своя память. У нас своя, а у кого-то своя. Так, возвращаемся к нашим разбойничкам. Присмотрись. Главное в нашем деле не спугнуть. Если сложно, давай я сама с ними поговорю…
– Спасибо Мария Васильевна, я уж как-нибудь сам…
– А вот, как-нибудь, нельзя, – строго заметила Сорокина. – Дети, младшой, гораздо ранимее взрослых и наблюдательнее. Они много чего знают, на что мы взрослые не обращаем никакого внимания. У них цепкая память. В любом случае они просчитывают собеседника сразу. Есть у них такое, не испорченное ещё цивилизацией мышление. Это даже и не мышление по большому счёту, а некая фантазия,… но, как ни странно…, срабатывает. Мне ещё ни разу не удавалось ребёнка раскрутить в лоб, он просто замыкается. Единственный верный ход – это войти к нему в доверие. Детское доверие много стоит. Но у вас вряд ли чего выйдет, если вы сами не будете ему всецело доверять. Советую вам начать с собственного доверия. Если с собственным доверием ничего не получится, то любой шкет вам такой лапши на уши навешает, только слушай… это запросто, у них фантазии только отбавляй, нашим операм бы не грех этому поучиться.
– У партизан подростки были великолепными разведчиками, – вставил Юра.
– Вот-вот. Это они могут.
– Спасибо, Мария Васильевна… – краснея, сказал младший лейтенант, – учту, – и, отдав честь, как-то нарочито по-военному, вышел.
«Сам ещё ребёнок, – подумала Сорокина, посмотрев в след Митину. – Его молодость и застрявшая не по годам детская непосредственность ему и помогут, должны понять друг друга» – и, покачав головой, села за стол, чтобы доделать отчёт.
Глава 22. Поведанная тайна
После поездки Костя и Антон сразу пришли в клуб, но Пал Палыча в нём не оказалось. Встретившийся сторож сказал, что все уехали в пионерский лагерь «Дубки» на экстренное районное мероприятие. Ребята поняли, что сегодня педагог не вернётся.