– Чего в них?
– Не знаю, хрень какая-то. То ли песок, то ли цемент, и всё разного цвета? Вот в этом – жёлтое что-то насыпано. Может быть золотой песок? Хозяин дома мог на золотых приисках работать?
– Дурак ты, Муха, поэтому и в школе еле телепаешься.
– Меня по болезни на осень оставили, пропустил много, а ты, отличник, молчал бы. Сам в следующий раз полезешь, – огрызнулся Муха.
– Мне нельзя, – парировал длинный. – Я мозговой центр.
– Вот и думай, что это в ящиках лежит, раз мозговой центр? Я тебе из разных ящиков по камешку прихвачу. Тут ещё какая-то машинка, типа кофемолки стоит, с ручкой и большое сито. Может быть, здесь старинный подпольный цех по промывке золота находился?
– Машинка тяжёлая? – спросил тот, кто был снаружи и кого назвал маленький «Пегасом».
– Не-е-е, вдвоём донесём.
– Тогда вытаскивай.
Они с трудом протиснули, так называемую, кофемолку в отверстие. И только Муха хотел прихватить и сито, как вверху что-то зашуршало и прямо на спину Мухе свалилось нечто, больно ударив между лопаток. Это нечто с шипением прокатилось по Мухиной спине, а в углу в это время кто-то зашевелился, затем мальчишка почувствовал, как этот из угла протопал прямо к Мухе, вцепился ему в штанину и зарычал.
– А-а – а!!! – закричал испуганным голосом Муха и, бросив сито, пулей вылетел из сарая, чуть не сбив с ног своего подельника. Муха не помнит как добежал до оврага, скатился под откос и только там его догнал Пегас с кофемолкой.
– Ты чё, драпанул? – спросил Пегас тяжело дыша, усаживаясь рядом с товарищем и обирая со штанин репьи.
– Чё-чё, в следущий раз сам полезешь… вот чё!– нервно и зло проговорил Муха.
– Ладно, – примирительно сказал Пегас, – бывает. Со мной тоже такое поначалу было.
– И с тобой было!? – удивился Муха.
– Ещё как было!.. пока не обвыкся. Во всяком деле привычка нужна. А больше всего – голова на плечах. Без головы, даже в такой гнилой сарай, как этот, лезть нельзя.
– Раз ты такой умный, то, что в тех ящиках лежит? – обиженно сказал Муха. – Они во!.. какие большие, – и он показал величину ящиков, разведя руки в стороны.
– Вот и опять твоя неучь наружу лезет, – усмехнулся Пегас, – это не ящики, а лари. В этих ларях в старину хранили зерно и муку.
– Так, там же не зерно, я чё… совсем по-твоему дурак?
– Не кипятись. Посмотреть надо и подумать – сказал Пегас. – Хорошо бы на чердак дома прогуляться. Чердаки старинных домов – кладезь антикваров. Только сейчас нельзя. Жилой он, видишь, одно окно светится, – и Пегас кивнул в сторону дома.
– Вижу, – и Муха посмотрел туда же. – А почему одно только окно светится и тускло так?
– Раз задаёшь вопросы, значит, начинаешь соображать, это обнадёживает, – ответил Пегас. И, помолчав, сказал: – Просто, Муха, живёт в этом доме какая-нибудь старушенция – божий одуванчик, пенсия небольшая, вот и экономит на электричестве. А в свой сарай уже лет десять не ходила. Замок ржавый, его с ходу даже ключом не откроешь. Нет у неё, Муха, сил в сарай ходить.
– Всё ты, Пега, подмечаешь…
– Голова дана не для того, чтобы волосы носить, – поучительно сказал тот в ответ. – Пошли отсюда.
– А как же сито?
– Вставай давай… сито. После того как мы тут нашумели, соваться нельзя.
На этом разговор в овраге закончился. Дружаны поднялись, отряхнулись и направились по едва заметным в ночи ориентирам по склону в сторону моста через Глебучев овраг, что располагался ниже, ближе к реке.
– А как ты, Пега, додумался до такого, чтобы антикварным бизнесом заниматься? – спросил Муха, когда они, сделав небольшой крюк, вышли на дорогу и пошли уже по тротуару.
– А просто, – и вдруг спросил: – Ты зачем в школу ходишь?
– Не знаю, – откровенно сказал Муха.
– А я знаю. Я думаю, что если б мать тебя из дома не выгоняла, то ты б и в школу не ходил, так?
– Без слов,– утвердительно кивнул Муха.
– А я хожу в школу, чтоб знания получить, а потом этими знаниями пользоваться, – спокойно и уверенно сказал Пегас. – Вот ты споткнулся о машинку. Для тебя это хлам, а если б ты историю учил и немного интересовался прошлым нашего края, то знал бы, что такими мельничками зерно мололи лет сто назад. А сейчас, стало быть, это уже антиквариат. Вот так. Эту мельничку мы на базаре сбудем, денежкой обзаведёмся. А чтобы мельничку сбыть, надо для неё легенду придумать.
– Какую легенду?
– Легенда, Муха, это правдоподобная история, ну как в фильмах про разведчиков. Только легенда должна быть яркой, насыщенной, типа, например, что эта мельничка самому Григорию Распутину принадлежала или что-то в этом роде.
– Это Гришке что ли? – с ухмылкой спросил Муха. – Слышал про такого, по телеку квакали. Кадр ещё тот. В журнале статейку читал…