– И что же, вы ему провода перекусили что ли? – спросил Антон, заранее улыбаясь.
– Нет, мы ему шины прокалываем, когда включает, – и довольно засмеялся.
– Лихо вы развернулись, – с завистью сказал Антон.
– Правда, не все игрушки разделяют наши взгляды, – вздохнув, сказал кентавр. – Одни подсмеиваются и считают, что это чудачество или завихрения молодости. Так говорят Мурлотик и Пустолай. Только не все так думают. Дуня и Катерина, чувствуется, за нас боятся, что мы влипнем в какую-нибудь историю и для порядка ворчат. Васька-гармонист, Белянка и Смуглянка – одного поля ягоды, этим гламур подавай, они над нами подсмеиваются, да ёрничают и больше ничего. Так мы этому Васяте-гламурщику тоже подстроили, взяли и подкрутили колокольчик у Саратовской гармошки, Васька нажимает на клавишу, а колокольчик только шипит как змеюка, а не звенит весело, как обычно. Правда, потом он всё равно гармошку наладил. Я смотрю, вы стоящие ребята, вступайте в нашу Лигу! Вместе мы таких дел наворочаем, – задорно и убедительно сказал Свистопляс.
– А у вас программа или устав есть? – спросил Антон, с интересом слушая глиняного человека-коня. Спросил так, для порядка, потому как слышал по телеку о таких вещах.
– Нет, – опешил кентавр, – нам об этом никто ничего не говорил,… мы просто боремся, вот и всё. Расписание есть по борьбе со злом.
– А вы его не на трубе вывесили? Там ещё Англия значится… Мы посмотрели с Костей, но так ничего и не поняли.
– Да, на трубе… А программа это что такое?
– Программа, – проговорил Антон понемногу краснея, – программа,… программа. – Он явно не знал, как ответить на этот вопрос, потому как над этим словом никогда не задумывался. Наконец он справился с минутной растерянностью и твёрдо сказал, – в программе цель ставится.
– Что за цель? – спросил кентавр.
– Чего вы желаете добиться? Вот, чего вы с Глиней-Гуделкой хотите добиться своими акциями?
– Мы хотим, чтобы все: и люди, и игрушки, и животные жили хорошо, – ответил, не раздумывая, Свистопляс.
– Как это хорошо? Это понятие растяжимое. Ваш музыкальный предприниматель уже живёт хорошо, он себе хорошую жизнь устроил.
– Так он для одного себя рай устроил, а мы хотим, чтобы все дружили, занимались своим любимым делом, имели жильё, одежду, еду, а не так – у одного вся верёвка разными платьями да коврами увешана, а у другого одна рубашка и то штопаная. Это мы в нашей Лиге считаем неправильно. А ты как считаешь? – Кентавр с любопытством посмотрел в глаза мальчику.
– Я тоже так думаю, – твёрдо сказал Антон. – Только тут надо различать, кто эти рубашки да автомобили честным трудом заработал, а кто украл? в целом же, я – за.
– Вот и хорошо! Вот и отлично! – с жаром проговорил Свистопляс. Оказывается мы с Гуделкой не одни. Оказывается и среди человеческих детей есть те, кто разделяет наши взгляды… – и он крепко двумя передними копытами и двумя руками пожал Антону руку. – Не должно быть на земле такого, что один под забором спит, а у другого хоромы на одного, не по совести это,… правда?
– Правда, – сказал Антон. – Есть ещё пословица, что от трудов праведных – не бывает палат каменных.
– Мы хотим, чтобы всё было по совести, – добавил кентавр, стараясь приспособить свой шаг под шаг Антона. У Антона шаги были широкие и Свистоплясу нередко приходилось идти с прискоком, чтобы находиться вровень с Антоном. – Никита говорит, что законы тоже должны быть совестные
– Это вы здорово придумали,… настоящим делом занимаетесь. – Восхищённо сказал Антон. – Только мне непонятно, как вы праведные богатства от неправедных отличаете?
– С этим была у нас проблема. Теперь мы над этим голову не ломаем, все должны жить исходя из принципа разумной достаточности. Если нет в потреблении разумной достаточности, то извини и подвинься.
– Что это за разумная достаточность? Я о такой не слышал.
– Ты же в школе учишься, а не слышал. – С укором сказал Свистопляс.
– Может быть в старших классах скажут, а пока нет…
– Твой брат старше тебя?
– Старше.
– И ему тоже не говорили?
– Не говорили… – и Антон покачал головой.
– Чему же вас там учат? – посетовал кентавр,– это же главный закон жизни на земле и ему не учат. Кентавр ещё немного повозмущался насчёт школьного обучения, а потом сказал: – Ладно, это дело поправимое. Я тебе сейчас всё объясню, нас этому мамушка учила и Никита об этом говорил. Вот животные, например, не обжираются и имеют всего одну одежду: птицы – перья, овцы, козы, собаки, кошки – шерсть. У каждого только по одной шубе и не больше.