Тараканов, увидев Никиту, что-то сказал охраннику, тот подошёл к дворнику и сунул ему в карман сторублёвую бумажку. Никита этого даже не заметил… Антон в это время видел, как крошечный богатырь, подступив к железному огнедышащему дракону, ударил его дубиной по блестящему ножу раз, другой, третий… Брызнули из-под кованых шипов дубины искры, но не покачнулся дракон и даже не остановился. Он только поискал фарами-глазами смельчака, который посмел проявить в отношении его дерзость, но, из-за малости последнего, не видел его среди мусора. Но это длилось недолго. Чудище поводило фарами–глазами и наткнулось взглядом на крошечного человечка с дубиной и захохотало сразу всеми двенадцатью цилиндрами чугунного мотора. «Ха!-Ха!-Ха!.. Ха!-Ха!-Ха!..» И запрыгала на выхлопной трубе закрывалка – заслонка, и засмеялись, пища и скрежеща, гусеницы, выбегая вперёд, чтобы посмотреть на удальца. «Хи-хи-хить, хи-хи-хить» – смеялись они. «Дайте мне посмотреть,… дайте мне посмотреть на этого храбреца», – громко говорила одна зубастая и особенно крикливая гусеница, протискиваясь вперёд и расталкивая подруг локтями.
Гусеницы, что достигли первого ряда наперебой удивлённо говорили одно и тоже: «Ах!.. какой он махонький, ха-ха,… а мы думали… Тоже нам герой…». «Дайте нам посмотреть,… дайте нам…» – доносилось с задних рядов. И тут увидел Антон Свистопляса. Он висел в воздухе, прямо над бульдозером на конце длинной жердины, зацепившись поясом за изогнутый гвоздь. «Я иду к тебе на помощь, брат Заступник, – кричал Свистопляс, дрыгая в воздухе ногами и размахивая трезубцем. – Сейчас мы покажем им кузькину мать!!!». Раньше это дрыгающее ногами существо на конце жердины, могло бы вызвать только ироническую улыбку, но не сейчас.
Впереди чудища была стена, именно на неё был нацелен нож бульдозера. Заступник пятился к стене, не зная, что предпринять против закованного в броню дракона, и всё бил и бил дубиной по его стальным клыкам. Вот над Заступником завис бульдозерный нож, он шевелился, выцеливая трещину между брёвнами. Нож на несколько секунд застыл и, примерившись, вонзил в трещину между рёбрами – брёвнами блестящее стальное жало. И посыпалась из смертельной раны засыпка, сохранявшая столько лет в доме тепло в жуткие январские стужи.
После этого удара, дом разом, обмяк, осел и уже не сопротивлялся. А с севера, вдруг надвинулась туча, налетел внезапно вихрь, Барби и Тараканов подняли стёкла в машине, а Никита, прижав к себе Антона, размашисто перекрестился.
И в этот ужасный момент, когда набегающие гусеницы страшилища уже стали накатываться на Заступника, жердина, на которой висел Свистопляс, покачнулась, накренилась и обломилась, кентавр, отцепившись от гвоздя, камнем полетел вниз, чтобы напоследок разделить участь товарища. И это падение Свистопляса для Заступника было спасительным, потому как Свистопляс угодил точно на крышку выхлопной трубы бульдозера и плотно её закрыл. Отработанным газам из мотора стало некуда выходить, мотор зачихал и тут же заглох, двенадцать хохочущих цилиндров испуганно замерли а, набегавшие на Заступника, сверкающие гусеницы остановились. Но дело было всё равно уже сделано – вместо дома во дворе высилась большая куча мусора с торчащими из неё переломанными стропилами, боем кирпича, опилками и отлетевшими к самому её основанию две фронтонные доски, украшенные, вырезанными и набитыми на неё деревянными голубками.
Всё было кончено. Старый, но ещё добротный дом прекратил своё существование. Где-то под кучей должен был находиться ящик из-под мыла, если, конечно, он уцелел. А что сталось с Заступником и Свистоплясом не мог сказать никто.
После того, как дом рухнул, за дело взялся погрузчик. Он вгрызался в кучу, выхватывал из него куски побольше и отправлял в кузова оранжевых самосвалов. Кучка любопытствующих, с подветренной стороны, наблюдала за работой техники. Люди вполголоса говорили кто о чём: