Я стоял, как оплеванный. Мало того, что Володя обманул меня самым наглым образом, но он еще обыграл как раз ту лошадку, которую я ждал. На три билета я бы получил огромную сумму и мог бы спокойно не работать целый год и написать свой роман, как раз то, о чем я столько мечтал. И вот, когда счастье было так близко, Володя разрушил его. Если бы мою лошадку обыграл кто-нибудь другой, мне бы не было так обидно и больно, но то, что удар в спину нанес именно человек, которого я поил и кормил почти два года, это я отказывался понимать и принимать. Меня разбирало зло, и, если бы можно было выскочить на беговую дорожку, я с удовольствием избил бы Володю до полусмерти, и пусть бы тогда со мной делали что угодно, судили, сажали в тюрьму, но душу я бы отвел и восстановил попранную справедливость.
Но на дорожку я, конечно, не выскочил, я продолжал как последний фрайер стоять на трибуне с раскрытым ртом, в сотый раз спрашивая самого себя: «Почему он так подло поступил?» Спрашивать же было нужно не себя, а Володю, но его я мог увидеть только после бегов. Мы с ним договорились встретиться в кафе, если все будет хорошо и у нас состоится все так, как мы задумали. Теперь же мне идти в кафе не было никакого смысла, но я все же решил проверить мелькнувшее у меня подозрение и прошел к кассам, когда принесли выдачу. За один рубль по билету платили сто восемь рублей, значит, поставили не так мало, и меня, естественно, заинтересовало, кто будет получать деньги, люди Багдадского вора или кто-нибудь из знакомых Володи. Примерно я знал в лицо всех, с кем он общался за последний год.
Билеты на выигранную комбинацию стояли всего в двух кассах, в первой деньги получали неизвестные мне люди, а вот ко второй кассе с пачкой билетов в руках подошел… Петя. Увидев меня, он от неожиданности растерялся и хотел даже забрать билеты у кассирши обратно и получить деньги попозже, но сделать это уже было нельзя. Кассирша уже отметила билеты в рапортичке и начала отсчитывать Пете деньги. Я заметил, что получил он за десять билетов тысчонку с хвостиком. Значит, Володя сказал мне, чтобы я играл от одних четырех лошадей к нему, а Пете назвал лошадь Багдадского вора. Больше того, в руках Пети я заметил целую пачку билетов с номером лошади, на которой ехал Володя. Выходит, Петя и от него сыграл только к Крейдину. И «генерал» Володю не подвел, легко выиграл бег в своем заезде. Правда, за эту комбинацию платили только по четырнадцати рублей за билет, но это говорило лишь об одном: Володя умышленно обманул меня, и многие игроки кончили и получили деньги, и только я выбросил на ветер почти полсотни. Это меня окончательно взбесило, и я решил все же после бегов подойти к кафе и сказать Володе в глаза, что он подлец высшей марки. Теперь я уже точно знал, что он придет к кафе, чтобы встретиться с Петей и получить от него свою долю.
Так оно и вышло, Володя пришел на встречу с Петей. Меня он явно не ожидал увидеть в кафе. Обычно, когда он проделывал такие фокусы и выигрывал в том заезде, где выиграть не должен был, или, напротив, проигрывал тогда, когда обещал выиграть, он пропадал из поля моего зрения на месяц, и мы встречались с ним как бы случайно на трибуне или у выхода с ипподрома. И никогда не заговаривали о том, что произошло, одним словом, вели себя так, как ведут в доме повешенного, о веревке не говорят или делали вид, что ничего особенного не произошло. Видимо, Володя рассчитывал, что и в данном случае я поведу себя точно так же, и мы с ним раньше чем через неделю-другую не увидимся, а за это время обида пройдет, и мы с ним, как прежде, останемся хорошими знакомыми.
А тут я появился сразу же, по горячим следам, и, опередив Петю, подошел к нему, и высказал все, что я о нем думал. Он покраснел от неожиданности и начал что-то лепетать в свое оправдание: мол, выиграл он из чистого спортивного интереса, а также, чтобы насолить Багдадскому вору, который обманул его, обещал не ехать на выигрыш, а сам поехал, и он, Володя, отплатил ему той же монетой, взял и выиграл в своем заезде, а Петя угадал комбинацию чисто случайно. Но я не стал дослушивать его дребедень и, повернувшись, с достоинством ушел от них, хотя Петя и придерживал меня за рукав, приглашая вместе с ними в кафе, чтобы отметить удачу. Я не унизился до их приглашения, ибо уже точно знал, что больше с Володей не буду иметь никаких дел. Слишком велика была обида. Я многое могу простить, но подлость на меня всегда действует, как на быка красная тряпка, и здесь, наверное, виноват мой знак, созвездие, под которым я появился на свет. Я — Лев, а этот зверь больше всего не переносит предательство, а то, что сотворил Володя, другими словами и не назовешь. Ну, если даже и не предательство, то подлостью это смело можно назвать.