— В том-то наша и беда, что мы не задумываемся.
— Ну, теперь вы расфилософствуетесь, не дадите спокойно поработать. — Дотощенко посмотрела на дежурного адвоката, словно ища у него поддержки. И, обращаясь ко мне, добавила: — Идите в канцелярию и возьмите дело Вражина. Мы его вместе посмотрим…
Я выхожу из адвокатской.
СТРАНИЧКА ДВЕНАДЦАТАЯ — ТЕТЯ НЮША
В коридоре возится уборщица тетя Нюша. Она приветливо улыбается мне. Глядя на тетю Нюшу, можно смело сказать, что происходит в народном суде. Если она миролюбиво клюет носом на стуле, значит, полный порядок: все свидетели нашли свои залы и правосудие в полном разгаре. Если же ее тоненький голосок доносится откуда-то сверху, это означает, что кто-нибудь из свидетелей заблудился и не найдет нужный зал. Тетя Нюша придет ему на помощь.
Самое хлопотливое время дня у тети Нюши — утро. Здесь важно открыть двери народного суда, чтобы люди не торчали на улице, но и раньше положенного времени она тоже не впустит в помещение. Часам тетя Нюша не доверяет. Она приходит к нам в адвокатскую комнату и, сняв трубку телефона, набирает цифру сто. И лишь после того как голос в трубке произнесет: «Десять часов ровно», — она впускает первого посетителя. Страсть к точности — ее маленькая слабость.
Больше же всего тетя Нюша любит поговорить. В разговоре она дипломат. За долгие годы работы уборщицей в народном суде она неплохо освоила Уголовный и Гражданский кодексы. Тетя Нюша при случае советует родственникам идти до самого Генерального Прокурора. Некоторые адвокаты обижаются на тетю Нюшу за советы клиентам. После ее консультации клиенты к адвокатам не идут. Делает это тетя Нюша неумышленно, а из любви к справедливости.
Особенно умиляется тетя Нюша, когда слушает выступление защитника по делу несовершеннолетних, где адвокаты доискиваются до причины, почему тот или иной подросток оказался на скамье подсудимых. После речи адвоката она выходит из зала с просветленным лицом, словно только что причастилась. В такие дни она не находит себе места. Часто заходит в адвокатскую. Посидит, молча послушает, как идет прием, и так же незаметно выскользнет за дверь. Тихо ходит она по зданию. Внезапно ее лицо озаряет чистая, детская улыбка. Тетя Нюша останавливается, и кажется, что она что-то рассматривает в себе. Мы уже знаем — она вспоминает о своем сыне.
Мальчишкой ушел ее Санька на фронт и погиб где-то под Смоленском. О сыне она рассказывает десятки раз. Но тетю Нюшу никто не перебивает. Выговорившись, она сникает и как бы становится меньше ростом. На лице особенно отчетливо вырисовываются морщины, и резко бросается в глаза, что она старенькая, одинокая и что нет у нее никого и ничего, кроме работы. Народный суд для нее — дом родной. Всю ласку тетя Нюша отдает посетителям. Адвокатов она обычно встречает одним и тем же вопросом:
— Что дело? У кого? У Боданова? Подсудимого в зал еще не доставили…
Значит, можно не торопиться, зайти в адвокатскую комнату, а когда подсудимого поведут в зал судебного заседания, тетя Нюша обязательно заглянет в комнату и предупредит.
На втором этаже толпится народ. В одном из залов кончилось судебное заседание. До канцелярии меня сопровождает легкий гул. Внизу громыхает ведром тетя Нюша, по лестнице слышатся ее шаркающие шаги, но я уже в канцелярии. Здесь всегда людно, особенно в часы приема. Девушки-секретарши едва успевают отвечать на вопросы посетителей.
— А вы что стоите? — набрасывается на меня секретарша. — Прием окончен.
— Мне дело…
— Какое вам еще дело? — не отрывая глаз от бумаг, переспрашивает девушка. — Для вас что, особый порядок?
— Нинка, дурочка, так это же адвокат, — и ее подруга весело смеется.
— Ой, извините, я вас не узнала.
— Богатый будет, — вторит ей подруга.
— Тут один тип пристал, никак не отвяжется. Через каждые пять минут в дверь заглядывает. Какое вам дело?
— Вражина. У Тулина назначено, — отвечает за меня ее подруга. — Он его уже, наверное, сотый раз берет.
Секретарь быстро находит нужное дело и протягивает мне. Я благодарю девушек и выхожу в коридор. Девушки прыскают вслед. Люди в коридоре провожают меня почтительным взглядом, принимая за работника суда. В восьмом зале только что взяли под стражу подсудимого. Родственники кидаются вниз, к конвойной. Милиционеры строго придерживаются инструкции и никого близко не подпускают. Посетители вплотную придвинулись к адвокатской, и я с трудом пробираюсь в комнату.
Здесь стоит непривычная тишина. Адвокаты разошлись по своим делам. Спор, начатый при мне, прекратился. В комнате остался лишь один дежурный адвокат да мой бывший патрон — Вера Михайловна. Она перелистывает дело Вражина, задерживаясь на некоторых показаниях обвиняемого и свидетелей. Затем закрывает папку.