Лизка в новом доме тоже как-то сникла. У нее свои проблемы. Старик задурил, день приедет ночевать, два нет. На старом месте все рядом было, чуть что — и она сама за ним сбегает и приведет домой, а здесь особенно не набегаешься, два часа в один конец, два в другой. Ей бы плюнуть на него, как советуют бабы, а она с ним вожжается, будто с малым дитем, и каждый раз уговаривает, чтобы он вернулся с работы домой. Что ни говори, а привыкла она уже к его деньгам и не хочет снова сесть на одну пенсию и каждый день считать копейки. Но не только в старике дело. Словно сговорившись с Петей, «кровный» взбунтовался и пригрозил матери приехать жить к ней, а он сам пят, жена да трое детей, причем дети, как в том анекдоте, не дети, а самые настоящие чертенята, особенно восьмилетний мальчишка, отчаянный, ну просто никакого спаса с ним нет. Были-то всего три раза у бабки в гостях, а всю квартиру перевернули вверх дном. Все, что можно поломать, сломали. С таким трудом Лизка купила в комиссионном за сорок рублей телевизор и налюбоваться на него не могла, сдувала с аппарата каждую пылинку, а мальчишка взял да отвернул у телевизора все ручки, вот он и стоит теперь в углу без действия. В ванной комнате Юрка повыковыривал плитку, отбил облицовку, испортил кран с горячей водой, а уж что натворил с паркетом в комнате, и говорить не приходится, хоть настилай заново.
Странная получилась штука: кто мало-мальски сносно жил в старом доме, в новом — мается, и наоборот. Сестры, к примеру, страшно довольны переселением. Анфиса Ивановна на новом месте словно расцвела. Первое время и у них шло не все гладко, в магазине не было котлет, и Анфисе Ивановне приходилось ездить за ними в центр, но затем с котлетами наладилось, как наладилось дело и с бродячими кошками. Сначала сестры все убивались, что в новом доме нет бродячих кошек и им некого кормить, кроме своей кошки, привезенной со старого двора. Постепенно, когда дом начал заселяться, кошек развелось столько, что даже Анфиса Ивановна схватилась за голову и теперь только тем и занята, что пристраивает бездомных животных по приличным хозяевам.
Но лучше всех в новом доме устроилась Катя из третьей квартиры. На старом дворе ее и видно-то особенно не было, тихая такая женщина, на лавочке обычно молчала, а если что и скажет, то невпопад, и женщины поднимали ее на смех, и она сразу же умолкала. А здесь ей крупно повезло. Прямо на своей лестничной площадке устроилась на работу, нанялась в няни к богатым людям. Пятьдесят рублей в месяц положили ей деньгами и готовые харчи. Девочке четыре годика, как раз тот возраст, когда особых хлопот ребенок не доставляет. Покормит Катя девочку — и на улицу, погуляют до обеда, поспят — и снова на улицу. К тому же девочка оказалась на редкость спокойной, не то что мальчишка у Куликовых, три года, а растет разбойник разбойником.
Куличиха поселилась над нами, и наша жизнь в новом доме сразу же омрачилась. Мы даже не представляли, что такое соседство может отравить радость новоселья. В старом доме Куликовы жили в другом крыле, так что мы почти не слышали их выступлений. Доходили до нас отдельные слухи, но одно услышать, и совсем другое испытать это на собственной шкуре. На глазах всего старого дома молодая Куличиха, напившись пьяной, выкидывала коленца. И какие! Народ за живот хватался, глядя, как она во дворе схлестывалась с Сонькой, да так, что и водой их не могли разлить. До изнеможения таскали друг друга за волосенки и пока не падали наземь обессиленные, измутузив друг друга так, что родная мать не узнает, не успокаивались.
И весь сыр-бор разгорелся из-за мужика. Повадился Куличихин муж шастать к Соньке, сначала вроде выпивкой дело ограничивалось, а потом и в постель с ней завалился по пьянке. И зачастил. Весь дом об этом знал, и только Куличиха не хотела верить очевидным фактам, пока не вытащила муженька среди бела дня из объятий соперницы, как говорится, совсем еще тепленького. Вот тут-то и произошла схватка великая, вошедшая в историю переулка и старого дома как второе Куликово сражение.
Казалось бы, после столь серьезного инцидента Куличиха должна бы вытурить своего муженька из комнаты и близко не подпускать его к себе. Сначала она вроде так и поступила, выбросила из квартиры на улицу все вещи мужа, но уже через два дня Валерка водворился с вещичками обратно, и по поводу примирения Куличиха закатила грандиозную пьянку, и по всему двору из их квартиры разносилось пьяное пение. И таких самодеятельных сходов и разводов у них в месяц случалось великое множество раз. И все со скандалом, пьянкой, руганью.