— Одного наездника арестовали, и для защиты в суде ему нужен адвокат… О деталях дела расскажет Козлов…
После первых же слов Козлова я понял, что речь идет о самом настоящем уголовном деле, и я предложил тренеру прийти ко мне в юридическую консультацию и обговорить все вопросы в спокойной обстановке. Жокея, о котором шла речь, я знал и очень любил его играть. Он часто выигрывал на темных лошадках, и за него почти всегда платили хорошие деньги. Две недели назад, при розыгрыше Большого Летнего приза для трехлеток, он обыграл в своей скачке признанных фаворитов и вызвал восхищение своим мастерством даже у знатоков, так как почти все отдавали предпочтение лошадям Насибова, и Чамата лишний раз доказал, что и мастерство тоже кое-что значит. Выиграть на классной лошади может почти любой, а вот подготовить и привести к финишу первой среднюю лошадь — такое по плечу лишь настоящему мастеру. Поэтому любой игрок мог только мечтать познакомиться с Чаматой или с людьми, которые близки с ним. Знай я раньше Козлова либо самого Чамату, я бы, несомненно, в Большом трехлетнем призу сыграл Павлодара и получил бы по сто семьдесят восемь рублей за билет.
Павлодар скакал вместе с Загоном, Флотом и Сбором, сразу с тремя лошадьми Насибова, и рассчитывать в этой компании на выигрыш было просто невероятно. Тем более что до этой скачки Загон, на котором скакал Косенко, ни разу не проигрывал. Но бега есть бега, Большой летний приз все-таки выиграл Чамата на Павлодаре! И утер нос всем неверующим!
Скачка складывалась очень неудачно для Павлодара. Сначала скачку повел Флот, а Загон и Сбор Насибова держались сзади, и Чамата не знал, что делать, то ли не отпускать Флота, то ли Насибов нарочно решил его обмануть — и Флот, поведя скачку, затем отпадет, то есть сделает скачку для Загона и измотает любую другую лошадь, которая увяжется за ним, а может произойти и обратное: если не поехать за ним, то Флот доведет бег с места до места. Чамата в этой ситуации решил все-таки не отпускать далеко Флота, и всю дистанцию держался за ним Косенко, скакавший на битом фаворите Загоне, видел, что скачку ведет их же лошадь, и по дистанции особенно не старался, и только когда понял, что на финишной прямой Чамата на Павлодаре обходит Флота, только тогда он бросил Загона в борьбу, но было уже поздно. На последних метрах Чамата проявил все свое мастерство и, качая жеребца, на одних руках выиграл у Загона полкорпуса, а вместе с этим и Большой летний приз. Потом в отчете об этой скачке писали, отдавая должное победителю: «Нерасчетливую езду на Загоне показал Косенко…»
Выигрывал Чамата и в рядовых скачках, вот почему я волновался, ожидая в консультации представительную делегацию, ведь тренер Козлов обещал прийти не один, а с самим Насибовым, королем скачек. Всего несколько лет назад Насибов блистательно выступал на знаменитом Анилине, и в Союзе ему не было равных. Он и на международной арене проявил себя, и все на том же Анилине занял третье место в самом почетном призе — призе Европы, который разыгрывается не каждый год, и занять в этом призе платное место очень трудно, во всяком случае, до Насибова ни одному советскому жокею этого сделать не удавалось. И закончив карьеру жокея, Насибов перешел на тренерскую работу и возглавил один из лучших конных заводов страны — конзавод «Восход», и на центральном московском ипподроме его лошади из года в год выигрывали почти все крупные призы, и только Чамата на своем Павлодаре нарушил эту традицию. Насибов оценил мастерство жокея по достоинству и решил взять Чамату к себе на конзавод «Восход», и даже уже готовил его на своих лошадях для выступления за рубежом, и из-за уголовного дела все срывалось. Вместо поездки за границу Чамата угодил в Бутырскую тюрьму.
Волновался я напрасно. Они пришли ровно в назначенное время, и я принял их. Вместе с тренером Козловым пришел и знаменитый Насибов. Я впервые видел его так близко, человека с «железным посылом», лошадь, посланная Насибовым вперед, выстреливала как из катапульты и быстро отрывалась от остальных лошадей. Наездник он был выдающийся, и судя по разговору, по тому, как он хорошо отзывался о Чамате, и человек он неплохой. Ведь не каждый будет защищать преступника, куда проще умыть руки и отказаться от человека, попавшего в беду, тем более что формально Насибов к Чамате не имеет никакого отношения. Чамата прибыл в командировку на центральный московский ипподром от Лабинского конного завода, а Насибов тренирует лошадей конзавода «Восход», и отвечает за все проступки Чаматы тренер Козлов. В данном же случае совершен не просто проступок, а самое настоящее преступление, и еще неизвестно, как действия Чаматы квалифицируют органы предварительного следствия — то ли как попытку изнасилования, то ли как хулиганство. Основания есть и для статьи 117, и для 206-й. Здесь все зависит от деталей и от направленности умысла обвиняемого, а чтобы судить об этом определенно, нужно обязательно побеседовать с Чаматой, либо почитать его показания в материалах дела. Со слов свидетелей очень трудно сказать что-либо определенно, хотя Козлов и Насибов в общих чертах и обрисовали, что произошло на ипподроме: в воскресенье, вечером, после выигрыша приза, Чамата напился и в пьяном виде завалился в конюшню, чтобы посмотреть на своего любимчика. Но он был в таком невменяемом состоянии, что конюх его даже не подпустила к лошади, так как животные очень не любят, когда от людей пахнет водкой. Чамата в общежитие не вернулся, у него просто не хватило сил на обратную дорогу, и улегся спать прямо в конюшне. К утру он проснулся то ли от холода, то ли еще по какой причине и полез досыпать к конюху, а конюхом была молодая женщина. У нее совсем не было желания спать с Чаматой, и она, естественно, начала прогонять его. Тогда в пьяном жокее взыграло ретивое самолюбие, а может, просто спьяну шибануло в голову и еще в одно место, только он полез на женщину, разорвал ей брюки, ударил по лицу, она все-таки скинула его с себя и выбежала из конюшни. Может быть, все бы и обошлось, но конюх начала кричать, звать на помощь и переполошила всех окружающих людей, и лошадей тоже. На ее крик прибежали конюхи и сторожа из других конюшен. Чамата утихомириваться не пожелал и вступил с ними в драку, вот к нему и пришлось применить силу, связать, а затем и вызвать дежурного милиционера. В другое время Чамата бы отделался самое большее — пятнадцатью сутками, а тут, после выхода в свет Указа об усилении борьбы с хулиганством, его как забрали в милицию, так больше уже и не выпустили, а сразу же возбудили уголовное дело и отправили его в Бутырскую тюрьму. К начальнику милиции ходили и тренер Козлов, и Насибов и просили, чтобы Чамату не сажали в тюрьму, а ограничились более легким наказанием, но начальник милиции, вполне понятно, уже ничего сделать не мог, раз возбуждено уголовное дело, и порекомендовал им обратиться к адвокату. Вот они и пришли ко мне.