- Не переживай, Клавочка. Поживёшь ещё ты без ремонта. Толик твой уже и сам больше не осилит тяжёлых ремонтных работ. Так что скоро он успокоится, а ты потерпи. Бог терпел и нам велел.
Клавдии недавно исполнилось шестьдесят, но выглядела она старухой. Нерасчёсанные волосы уже полностью поседели. Зубы почти все сгнили. Прокуренная махорочная кожа пахла старостью и болезнью. Грязные ногти не стрижены. Но главной бедой была правая нога.
Молодой женщиной Клавдия работала в химической лаборатории и однажды обернула на ногу колбу с кислотой. Лежать в больнице было некогда: дома её ждала новорожденная дочка и двоё подрастающих сыновей. Домашние хлопоты отложить было нельзя, а помощи ждать было не от кого. Забытая раненная нога вначале просто побаливала и пощипывала, но перевязки и мази притупляли боль. Вскоре стало тяжело вставать с кровати, потом спускаться по ступенькам, затем стало просто больно ходить. Болезнь жены не очень беспокоила мужа, который жил своей жизнью в ремонте и археологии. Когда появились видимые симптомы гниения кости ноги, лечиться было уже поздно. Так тётя Надя и мучилась от неудобств и боли, с трудом перемещаясь по разрушенной ремонтом квартире, заходя к соседям по лестничной площадке и, не чаще раза в месяц, выбираясь на лавку во дворе дома.
- Зачем моему Толику эти книги и эти стеллажи сдались?! Ну разве ему что-нибудь скажешь?... Он и не слушает что я ему говорю, и никогда не слушал... Помните, Анастасия Арсентьевна, когда он стеллажи под свои камни наделал и по всем стенам их развесил? Так нашёл же места для этих тяжеленных стеллажей - над кроватями. Хоть он их и крепко к стене привинтил, но я до сих пор ночью просыпаюсь от страха, что на дочку или на меня эти каменные стеллажи рухнут.
Анастасия Арсентьевна не знала чем успокоить Клаву. По мнению Анастасии Арсентьевны все люди обязательно хорошие, лишь со своими изъянами и ошибками, которые будут обязательно исправлены. Она очень переживала за Клавочку, но также ей было за что-то жалко и Анатолия Николаевича. Ей очень хотелось им помочь, но она ничего не могла сделать.
3.
Анастасия Арсентьевна проснулась уже давно. Проводила на работу дочку. Внук дома сегодня не ночевал. Но по привычке Анастасия Арсентьевна стала готовить обед для внука, не зная, придёт ли он кушать. Анастасия Арсентьевна подумала, что вот-вот должна открыться входная дверь, которая закрывалась на замок лишь на ночь, и она услышит привычное и нелюбимое ей - живы вы тут? Вспомнилась история прошедших лет...
На майские праздники в квартиру к Мальцевым вбегает малолетняя дочка Клавдии с жуткими криками: «Пожар! Пожар!! Пожар!!!». Анастасия Арсентьевна побежала к соседям. Квартира была вся в дыму. В середине комнаты на полу сидела тётя Клава и горько плакала, держа в руках тлеющую шубу. По всей комнате валялись разбитые ёлочные игрушки, обрывки электрической гирлянды и обгоревшие сухие ветки ёлки. К каждому новогоднему празднику Тихоневы украшали новогоднюю ёлку. Обычно зелёная красавица стояла до крещения. Но в том году разбирать её никому не хотелось, а тётя Клава самостоятельно это сделать не могла. Так, украшенная игрушками, гирляндами и красной звездой, ель простояла до майских праздников. Правда эта лысая палка с новогодними игрушками перестала быть похожей на пышную ёлку, потому что засохла, а все иголки осыпались. Май выдался солнечным и жарким и, вероятно от жары и солнца, пробивающегося своими лучами через стёкла окон, ёлка самовоспламенилась. Тётя Клава смогла потушить пожар своей шубой. С тех пор в квартире Тихоневых никогда не появлялась новогодняя ель, а у тёти Клавы никогда не появилось новой шубы.
Дверь открылась, но на пороге стояла не Клавочка, а её муж Анатолий Николаевич. За последние годы он очень постарел: волос на голове совсем не осталось, от постоянного курения «Беломора» зубы были все чёрные, короткие руки, за которые его прозвали Кенгуру, стали ещё короче, начал появляться горб. Сегодня он был слишком удручён и печален. Он подошёл к Анастасии Арсентьевне, обнял её и дрожащим голосом сказал:
- Клава умерла.