На этом терпение Грейс лопнуло.
— Обсуди это с Ричардом, Тина, — с улыбкой, больше смахивающей на оскал, отрезала Грейс. — Он у тебя такой… умный! Джек, мне кажется, нам уже пора! — произнесла она со всей возможной твердостью, резко встала и швырнула салфетку на стол. На этот раз Джек повиновался. — Всего хорошего, Тина!
— И тебе, Грейс, всего хорошего!
У девушки возникло чувство, что они улыбнулись друг другу, как две змеи, не поделившие одного кролика. И это было просто ужасно! Она никогда не вела себя так мстительно и… низко!
— Прости… — сказала Грейс, когда они уселись в автомобиль, но выбранный тон позволял усомниться, что это извинение. Скорее это было обвинение.
— За что на этот раз ты просишь прощения? — как-то устало спросил Джек.
— За этот ужасный ланч.
— Принято, — коротко отозвался Джек.
— Черт, надо было сразу уйти! — вырвалось у Грейс, и Джек бросил на нее странный взгляд.
— Ты растеряла боевой задор?
— Нет, — коротко ответила Грейс и стала смотреть в сторону.
Задора было еще хоть отбавляй, но вся беда в том, что она больше не хотела направлять его на «возвращение» Ричарда. Теперь Грейс была даже не уверена в том, что этот тюфяк когда-то — Господи, всего несколько дней назад! — по-настоящему нравился ей. В данный момент ее целиком и полностью занимал только Джек. Но если она сейчас признается ему в этом, он точно сочтет ее сумасшедшей. Или ужасно легкомысленной. Или даже совершеннейшей «пустышкой»— ведь, право, нельзя так мгновенно менять собственные убеждения! — а она этого просто не переживет!
— Грейс, я думаю, сейчас самое время сделать паузу.
— О чем это ты? — подозрительно осведомилась Грейс, поворачиваясь к Джеку. — Ты решил все бросить и благополучно свалить?
— Что за выражения? — поморщился он.
— Не юли, Джек, говори все как есть!
— Хорошо. Я не могу посвящать этой глупой игре все свое время. У меня, между прочим, есть работа, которая предполагает повышенные обязательства перед другими людьми и моими коллегами.
Грейс сидела молча и неподвижно, слушая его холодные и тяжелые слова. Джек словно обвинял ее в чем-то!
— Но ведь это ты сам предложил мне помощь, я тебя за язык не тянула! — выговорила девушка, чувствуя себя ярмом на чужой шее. — А если ты… ну и пожалуйста! Можешь забрать свое обещание назад! Мне все равно!
— Хорошо… — проговорил Джек, и сердце Грейс оборвалось. Вот она сама все и испортила своим языком!
Они больше не сказали друг другу ни слова. Джек высадил Грейс возле ее дома и рванул прочь с такой скоростью, словно за ним черти гнались. Грейс еще некоторое время глядела вслед машине, словно надеясь, что Джек вернется. Поняв, что он не собирается этого делать, Грейс поплелась домой, чувствуя себя совершенно разбитой.
В гостиной она наткнулась на Фила, у которого был какой-то блаженный вид.
— Привет, сестричка! — жизнерадостно поприветствовал ее Фил. — Денек сегодня просто отменный.
— И тебе того же… — буркнула Грейс и поймала себя на том, что сначала и ей денек казался отличным, а теперь она чувствует себя так, словно на их улице свирепствовал тайфун и ей предстоит подсчитывать колоссальные убытки.
— Ты почему такая мрачная? Давай, расскажи старине Филу о своих горестях! Ты же знаешь, что я умею тебя утешить!
— Не в этот раз, дорогой братец, — выдавила Грейс слабую улыбку. — Извини, Фил, я хотела бы побыть одна…
Провожаемая задумчивым и немного обеспокоенным взглядом брата, Грейс взбежала наверх, бросилась на кровать и спрятала лицо в подушку… Она думала о Джеке. Только о нем…
Джек, гнавший машину так, словно участвовал в ралли, тоже думал о Грейс, и тянущая боль в сердце, начавшаяся с того момента, как ему снова пришлось принять участие в этой пародии, не только не успокаивалась, а ширилась и росла, вылезая за пределы его бедного сердца, заполняя все его существо!
Он не мог не думать о том, что сегодня весь мир все-таки покатился к чертям собачьим. Ночь его едва не свела с ума, а день доконал окончательно. Джек больше не сомневался, что Грейс действительно по уши влюблена в Ричарда. Стоило ему появиться, и она снова одержима своей сумасшедшей идеей вернуть этого слизняка! Джек был твердо уверен в том, что больше ему ничего не светит — только эта, ставшая уже невыносимой, роль старшего брата и настоящего друга. Это стало ему не по силам.
Сейчас он смог дать себе отчет в том, что невольно пытался устроить для Грейс своеобразную «ловушку». Он лихорадочно прикидывал шансы — их было не так уж и много: примерно один шанс на миллион, из кожи лез вон, чтобы этот шанс заполучить, старался, как мог… Ведь он считал, что этот шанс у него был. И уж лучше пытаться его вырвать у судьбы, чем предаваться бесплодным мечтам и уныло думать, «что было бы, если»… Проклятие, и чего он добился? Только того, что у него совсем не осталось надежды. Абсолютно никакой. И продолжать это безумие не стоит, только травить сердце и душу!