И наконец - о, счастье! - десятиминутный отдых. Женька, извинительно улыбаясь, сбежал от меня к знакомым ребятам. Я села на поваленное бревно и с наслаждением вытянула усталые ноги. С чего бы им уставать? Идём всего два часа! Вот только спина немного ноет, и нога... Чёртова нога болела - слабенько, но болела. Может, посижу - и пройдёт?
Десять минут закончились. Группа влезла в рюкзаки и двинулась в путь. Нога болела всё ощутимей. Я сбавила темп, и сразу стало легче. И хорошо, что легче, так и пойду. Женька пробовал меня подгонять: мы отстали и шли позади всех, а он этого не любил. «Что ты как мёртвая идёшь? - не вникая в смысл слов, вопрошал Женька. - Давай, сучи ногами. Смотри, как все сучат! («сучить ногами» у Женьки означало - идти), но меня его словечки уже не могли взбодрить.
Не рассказывать же ему про мою ногу, которая не хочет «сучить», и про спину, которая у меня явно не в форме (после погрузо-разгрузочных работ). Два года не виделись, а встретились - и я, как старая бабка, буду ему про свои болезни рассказывать! Женька вполне может дать мне дружеский совет: купить валенки («только непременно с калошами, а то ноги застудишь!» и весело проводить время на лавочке у подъезда... Ничего, дойду как-нибудь, а вечером полечусь финалгоном. Пройдёт.
Так, в приятных мыслях о финалгоне, я «сучила ногами». Женька давно убежал и шёл впереди, и до меня доносился его жизнеутверждающий голос. Иногда Женька прибегал ко мне ( я тащилась в хвосте, но от группы не отставала, не вызывая подозрений).
- Ну ты чего, издеваешься что ли? Давай беги к нам, у нас там весело, там Пашка про Египет такое загибает - Тутанхамон в пирамиде переворачивается! Ну, я побежал, давай догоняй, веселей... сучи ногами!
Идти «веселей» у меня не получалось: нога болела всё сильней. «Что ж ты, сволочь такая, раньше не могла заболеть? - распекала я ногу. - Я бы сошла с маршрута и вернулась домой, дорогу назад я нашла бы». Но сейчас, когда мы уже три часа колесили по лесным дорогам, раза два свернули (направо, потом налево, или наоборот?) и перешли несколько шоссеек - дорогу назад мне не найти. Я одна не дойду. Если только с Женькой?
Мысль о возвращении на станцию с Женькой пришла и ушла: она была бесперспективна: возвращаться с полдороги Женька не любил. Но попробовать стоило, и я решилась. Когда Женька «навестил» меня в очередной раз, он уже не шутил со мной, он обиделся и хотел, чтобы я это поняла - «Ну, я смотрю, ты уединиться решила? Не понял. Может, я тебе поднадоел уже, так ты скажи, не стесняйся».
Я робко и жалобно (о, как я ненавидела себя за эту робость, за этот голос...) проблеяла ему о том, что «чего-то у меня нога... чувствуется»
- Ну, это просто здорово, что чувствуется! - моментально среагировал Женька. - Значит, паралич ещё не наступил, и можно сучить ногами!
- Да не сучат они чего-то. Не сучат! Болят, если быстро сучу» - перешла я на язык аборигена.
- А где болит? - бодро поинтересовался Женька. - У тебя суставы больные, что ли? А по тебе не скажешь... (Женька окинул меня выразительным взглядом). Куда ж ты с такими суставами - в поход?
Я возмущенно ответила, что с суставами у меня всё в порядке. - «Я пойду потихоньку сзади, а ты беги вперёд»
-«А ты беги...» - ворчливо передразнил меня Женька. - Вчера сказала, хочу с тобой в поход, а сегодня передумала? Слинять решила? Ну как знаешь... - обиделся Женька. - Ну, я побежал! - И Женька исчез.
И чего я вылезла со своими жалобами? Очень ему интересно про мою ногу слушать. Ещё инвалидкой объявит! Вечно я не к месту ляпну что-нибудь! Скучно стало Женьке, вот и убежал. Вот прибежит в следующий раз, надо какую-нибудь весёленькую историю вспомнить и рассказать Женьке. Но как назло, ничего не вспоминалось. Сустав (а болел именно он!) ныл как больной зуб, а мне приходилось на нём идти! А Женька ко мне так и не пришёл..
Наконец где-то впереди зазвенели голоса, застучали топоры, забренчала гитара. - Группа встала на привал. Половина маршрута позади, теперь дойду! «А я здорово отстала, как же я теперь...» - со страхом подумала я. Но - добралась до бивака, сбросила рюкзак, плюхнулась на брёвнышко - и нога, как по волшебству, перестала болеть.
Я воспрянула духом и отыскала глазами Женьку - он хлопотал у костра, заваривая чай, сыпал туристскими побасенками и старательно меня не замечал. Я осталась одна: в группе Макарова меня не знали, все видели, что я пришла с Женькой, и теперь решили, что мы поссорились и - проявили такт: «не мешали».