На экзаменах всё прочитанное боролось за место в моей голове не на жизнь, а на смерть, голова ведь не резиновая, не растягивается. А потом произошло невероятное: всё каким-то образом осталось во мне и вспоминалось в самых неожиданных ситуациях. Вот и сейчас - «пришло на помощь».
Но почему именно Д”Олшеври? - Я вдруг поняла, почему. И мне стало страшно. Кругом стояли тихие и пустые дома с мёртвыми глазами окон. Но не все глаза были мёртвыми: в покинутом мною доме они светились! Солнце уже заходит... Куда я попала?
В довершение картины, во дворе одного из домов, за высоким забором из крепких железных прутьев я обнаружила огромную собачищу - чёрную и с горящими глазами. Завидев меня, собака зашлась хриплым от ненависти лаем. Я неумело перекрестилась, чего не делала никогда прежде: я не христианка. Но видение не исчезло. Оно тяжело вздохнуло (видимо, надеялось, что исчезну я), вывалило из пасти розовую тряпку языка, продемонстрировав крепкие белые зубы, и залилось оглушительным лаем.
Да это же «Омэн», культовая мистика! Такой ротвейлер с красными глазами охранял Демьена Торна, сына Дьявола!
Да это же ротвейлер, соображала я, пытаясь выбраться из дебрей «Омэна», услужливо подсунутого проклятой памятью. Значит, в доме есть люди, и если я не уйду - собака не замолчит, хозяину придётся выти и показать мне дорогу на станцию, кто бы он ни был! Кто бы он ни был...
Словно в ответ на незаданный мною вопрос распахнулась дверь - но не дома, а сарая, и вышел огромный человек (человек ли?) в чёрной лохматой дублёнке и с топором в руках (ручищах!).
- Что, собачка понравилась? - лениво обратился ко мне хозяин. - Сейчас поближе познакомишься.
Мои ноги стали ватными и я опустилась на землю, успев заметить, что внезапно стало темно - хоть глаз выколи! Правильно, так и должно быть. Так и было в «Омэне»...
Такого «поворота событий» мужик с топором не ожидал. Очнувшись (а я упала в обморок - первый раз в жизни! Это я-то - со вторым разрядом по лыжам и двенадцатым «кю» по игре «го»), я обнаружила ту же компанию.
- Ну чего ты, это самое, как тебя зовут-то? - бормотал Мужик, сидя рядом со мной на корточках и не выпуская из рук топора. («Медея» - представилась я, но мужик не понял, наверное, решил, что у меня бред. Я чертыхнулась про себя и замолчала). Здесь же маялся ротвейлер, вежливо принюхиваясь к моему рюкзаку. - Он тоже не ожидал такого развития сюжета. «Я же лаять толком не начал, горло прочистил только, меня даже отвязать не успели - и нА тебе! Дамочка сразу - с копыт» - читалось в его виноватых черешневых глазах. «Шуток не понимаешь, что ли, как тебя зовут-то...(я благоразумно промолчала) - ворчал между тем хозяин пса. - Пошутил я. Я вообще весёлый... Слышь, ты откуда взялась, с гривой такой... как у лошади! Чего испугалась-то?».
Мне стало стыдно. Вынимая из рюкзака бутерброды с салом, ветчиной и тунцом, заботливо и в большом количестве принесённые мною ждя Женьки, я не глядя совала их в предупредительно распахнутую собачью пасть, где они мгновенно (и бесследно) исчезали.
Хозяин пса, виновато глядя на меня, тарахтел скороговоркой: «Да тут близко, минут двадцать всего, если по дороге, а ежели лесочком, так за семь минут дойдёшь, только не сворачивай, иди прямо» (А то собачка не догонит, не к месту подумала я). Ротвейлер поддевал мокрым носом мою пахнущую бутербродами руку - просил прощения и, если есть, ещё бутербродик.
Бутербродик, конечно, был - я их много взяла, Женьку хотела порадовать. А порадовался этот «блюститель порядка». А я его за прислужника Сатаны приняла, идиотка! Когда я шла по дороге к станции (идти лесочком я не рискнула), он вознамерился было меня проводить, но был возвращён хозяином за крепкий забор - крепким же междометием: «Вот же Иуда, за бутерброд продался? Хозяйку себе приглядел... самому под стать! А меня, значит, того, в расход можно? Дамочку до потери пульса довёл, обожрал подчистую, хоть бы бутербродик оставил, облизень!» - ворчал хозяин пса. Мне подумалось, что им, наверное, хорошо вдвоём: они понимали друг друга с полуслова... вот бы мне такую собачку! (И такого мужика!)
А станция-то рядом почти, в двадцати минутах ходьбы, а я тут с ума сойти пытаюсь... Осознав комизм ситуации, я захохотала. В спину предательски кольнуло. Чёрт, о радикулите (подцепила-таки вчера!) я как-то забыла. Ну, доплетусь как-нибудь. Если медленно идти, то не так больно. К тому же, на дороге было значительно светлей, чем на лесной тропинке. Вдалеке засвистела электричка. Я была спасена!
Двадцать минут, обещанные мне «черным человеком», давно прошли (забегая вперёд, скажу, что у меня получилось - сорок). Перспектива ночёвки в лесу меня больше не пугала. Отчего же слёзы, с которыми я боролась уже давно, подступили к глазам?..