- Только что, - высунулся из-за трона Суслик, - Показали на сцене. - и снова спрятался.
- Ага! Попались! – взревел Карабас Барабас.
Он протянул свои громадные ручищи, в правую схватил Пьеро, а в левую Буратино.
Пьеро бессильно повис, словно белая тряпочка, а Буратино извивался и кричал:
- Пусти! Пусти, не то как дам!
- Отпусти немедленно Буратино, его я сам вырезал! – закричал папа Карло.
Король снова вопросительно глянул за трон.
Советник Суслик высунул мордочку, пошуршал своими папками и сообщил:
- Буратино и папа Карло помогли куклам убежать от их хозяина. Их тоже надо арестовать! – и опять спрятался.
Но не успел Карабас Барабас по-настоящему обрадоваться, а папа Карло и игрушечные человечки – по-настоящему испугаться, как в дело вмешалась королева.
- Из-за толстого нечесаного негодяя я так и не досмотрю такую чудесную комедию? – возмутилась она, - Пусть он убирается и оставит артистов в покое!
Король растерянно посмотрел сперва на королеву, потом на Карабаса Барабаса, потом на папу Карло, на Буратино, на всех кукол по очереди и снова заглянул за трон.
- Нельзя, - на мгновение высунулся Суслик, - Карабас Барабас – владелец кукол! К тому же – сирота! – и спрятался.
- Видишь, милочка, - робко сказал король, - Мне тоже очень хочется узнать, чем там в комедии дело кончилось, но я должен блюсти королевскую справедливость! Артистов придется арестовать.
- Ах, придется! – разгневалась Ее Величество, сдернула с ноги королевскую туфлю и примерилась стукнуть Его Величество по носу.
- Как тебе не стыдно! У меня сегодня день рождения! – закричал король, прикрывая нос руками.
Ее Величество немного подумала, надела туфлю обратно и потребовала:
- Тогда пусть этого противного бородатого сироту тоже арестуют!
- За что же я его арестую, милочка?! – развел руками король.
- За жестокое обращение с игрушками! – посоветовал из-за трона Суслик.
- Правильно! А после дня рождения разберемся, кто тут прав! – обрадовался король и скомандовал, - Схватить их всех и посадить в башню! Именем меня! – и он торжественно поднялся.
Точнее, попытался торжественно подняться, потому что королевская мантия, намертво приклеившаяся к креслу, дернула его обратно. Король плюхнулся, вскочил, снова плюхнулся и принялся яростно отдирать мантию от стула. Ткань треснула и на плечах короля остались алые бархатные лохмотья.
- Да уводите же арестантов, наконец! – чуть не плача потребовал король, горестно рассматривая рваный край мантии.
- Хорошо, что нас уже арестовали, - тихонько пробормотал Буратино, - Если бы не это – ох и досталось бы нам!
Пять поджарых овчарок – королевские стражники – вскочили на сцену и погнали папу Карло, плачущих кукол и огрызающегося Артемона в темницу.
Карабаса Барабаса волокли за полы камзола, а он упирался и кричал:
- Я – директор театра, почтенный сирота! Меня нельзя арестовывать! Именем Тарабарского короля!
- Опять он привязался к моему имени! И день рождения испортил! - всхлипнул король и вытер нос обрывками мантии, - Ладно, хоть торта наемся!
Позади, в публике, рухнул в обморок Самый Главный Повар. Он так и не решился сказать Его Величеству, что именинный торт исчез.
БУРАТИНО И ЕГО ДРУЗЬЯ ПЫТАЮТСЯ БЕЖАТЬ
Грозно порыкивающие овчарки-стражники согнали бедных артистов в кучу, через маленькую дверцу вывели во дворцовый парк и повели по дорожке к башне.
Буратино огляделся. Вдоль дорожки тянулись заросли кустов, такие густые, что никакая овчарка сквозь них бы не продралась. А вот маленькие человечки, пожалуй, могли пронырнуть между ветвями.
- Разбегайся! – пронзительно крикнул Буратино, проскочил у овчарки под брюхом и кинулся к спасительным кустам.
Куклы метнулись в разные стороны: Пьеро и Мальвина вправо, Арлекин и кукла в маске влево, звездочеты и горбуны побежали вперед, а маленькая собачка с пуговицами вместо глаз бросилась назад. Артемон одним прыжком перелетел через спину овчарки.