Клава Полуорлова. Старый Новый год… тринадцатое… Это всегда был наш день. Мы и встретились с тобой тринадцатого…
Полуорлов. Счастливенькое число!
Клава Полуорлова. Поехали к Володе на дачу, наряжали елку прямо, в лесу… а оранжерея? Ты помнишь? Эта заброшенная оранжерея? Сухие цветы?.. Мы их трогали, они шуршали, лопались, и семена сыпались из коробочек? Нас все искали, а мы в этой оранжерее… Ты помнишь?..
Полуорлов. Угу. Чего-то сыпалось, да… Рюмочку бы коньячку!..
Клава Полуорлова. Ты не помнишь, ты с ума сошел!..
Полуорлов. Да помню я, помню!.. Если б не опоздали тогда на электричку – уехали бы, и все!
Клава Полуорлова. Господи, как я всегда любила этот праздник!.. А помнишь, как мы первый раз отметили старый Новый год? Прямо на полу, на газетах? А ты потом спал в ванной на надувном матрасе, водяную подушку изобретал, помнишь?..
Полуорлов. Ну, это не получилось…
Клава Полуорлова. Чуть не утонул тогда, перевернулся! (Смеется.)
Полуорлов. Поищи, неужели ничего не осталось?
Гоша (во сне). А ля фуршет, пур де труа, дан ля вестибюль!..
Вася. Не говори, водка осталась!
Клава Себейкина. Ты лучше скажи, в загс не в чем было пойти!.. (Васе.) У этого шинелишка, еще от армии, сапоги худые, а мне и вовсе по общежитию собирали: кто кофточку, кто туфли. Всю жизнь я без туфель ходила, всю жизнь босая! Сейчас сразу четыре пары собралось, а то вечно хлюпала! Бывало, в кино придем, а я туфли скину и варежки на ноги…
Себейкин. Насчет кина – точно, так и было!
Полуорлов. Ну перестань… Ну чего смешного?.. Черт!.. (Никак не устроится.) Парадокс! Бернард Шоу! Всю жизнь придумывал людям разные удобства, а сам сижу как курица на насесте!..
Клава Полуорлова (нежно). Как петушок! (Чмокает мужа.) Никогда не забуду: ты пришел к нам в первый раз – рассеянный, пальто без пуговиц; за обедом говорил, что у тарелок, у ложек форма неправильная. Мама плечами пожимала: он у тебя того, что ли, студент-то твой?.. А потом наелся и дремать стал, помнишь?
Полуорлов. Да перестань – дремать! Выдумали эту легенду со своей мамой!..
Клава Полуорлова. Выдумали! А кто потом научился просто есть с тарелок, а не изучать их форму, и просто мыться в ванне?
Полуорлов. Что ты хочешь от меня, а?..
Клава смеется.
Себейкин. Но ты скажи, мы сколько тогда по кинам-то ходили? Ни одной не пропускали! (Смеется.) Колбасы возьмем, черняшки полбулки, сидим ломаем!.. А то, бывало, на задний ряд куплю билет. (Изображает объятье.)
Клава Себейкина. У-у! Бесстыжий!..
Себейкин. А чего? Плохой я тебе парень был? Меня б еще кормить в ту пору!..
Клава Себейкина. Привет! Расскажи еще теперь!.. (Уходит.)
Себейкин (Васе). Видал, ушла! Эх, а ведь сама-то какая тоже заводная была! Что ты! Потом, правда, когда девчонка родилась, тут похуже у нас стало… Но потом опять ничего…
С приплясом вошел веселый Адамыч.
Адамыч. В восемнадцатой квартире что делается! Сын из армии пришел! Танки теперь, говорит, под водой ходят! Тсс!! Военная тайна! Извините, конечно!..
Себейкин (Адамычу). Чего ты? Погоди, старик! (Продолжает.) Сколько мы этих картин переглядели!.. Кино, оно все-таки лучше! Народ кругом дышит, а с этим (о телевизоре) сидишь один, как сыч, щелк-щелк! Покуда не заснешь!
Адамыч. Без народу и кино не поймешь!
Себейкин. Вот! Именно!
Адамыч. Человек – вещество общественное. (Спит на ходу.)
Вася. Ну что, Петь! Принести? Она холодненькая сейчас, в холодильнике-то… А?
Себейкин. Фу!.. Чего-то не могу я ее больше… А ты хочешь – возьми, о чем речь! Ну, чего задумался-то? Думай не думай, рубль не деньги. Иди бери!.. Оплочено!..
Вася. Да я не про то…
Себейкин. А чего?
Вася. Да вот думаю: кончил я ФЗУ, что бы мне в вечернюю пойти! Звали ведь! Пока неженатый был…
Себейкин. Э, схватился! Я вон вообще мог…
Вася. Сундуки мы с тобой!
Себейкин. Это есть… Ну, чего? Мне, что ль, пойти?..
Вася. Отдыхай. Схожу. (Выходит.)
Полуорлов (подсел к Гоше). Гоша, а Гоша?
Гоша (спросонок). Ты понял? Ты гений!
Полуорлов. Спасибо, Гоша.
Гоша. Ты это всех, сразу!.. Нет, чтоб ты понял. Сам понял, как я понял, что ты понял. Понял?
Полуорлов. Я понял.
Гоша. Вот! И на том стой!
Входит Клава Полуорлова.
Клава Полуорлова. Абсолютно ничего!.. Бутылка молока!..
Полуорлов. Ипсе диксит! Как говорили древние. Сам сказал! (Отходит от Гоши.) Да-а…
Себейкин. Да-а… Адамыч! Ты что же спишь, голубь? Лег бы пошел.
Адамыч. Не-не, я не это, я живой вполне.
Себейкин. Живой!.. Ну… рассказал бы тогда чего, про Килизияста там или еще чего…
Адамыч. Время обнимать, сказал Уклезияст, и время отклоняться от объятиев… В смысле – всему, значит, свое время…
Себейкин. Это кого ж обнимать-то?
Адамыч. А всех, всем…
Себейкин. Дает!.. (Вздох.) Не про то ты!..
Адамыч (в полусне). Я насчет проистечения жизни и нашей лестничной клетки.
Себейкин. Ну не спи, не спи!
Входит Вася с бутылкой.
Ну, взял? Ох, глаза б мои не глядели!..
Вася (задумчиво). А что? Выучился бы, еще куда потом поступил…
Себейкин. Ну, заладил!.. У тебя по пищалкам-то брак, глупость эту никак не освоишь… И чего вот ты их всегда гнешь, а?..
Вася. Отдыхай. Может, у меня рука для другого совсем изготовлена. Может, мне ковать чего?.. Или за рулем там!.. (Адамычу.) Ты куда?..
Адамыч. Надо мне, надо… проведать… Ну, событьев у людей. Событьев! (Вдруг покачнулся и с притопом закричал частушку.) «У Себейкина Петра что за жизнь настала! Все гуляют до утра, а потом сначала!» И-эх!..
Себейкин. Как, как? Во дает!.. Как ты там?..
Адамыч. Потом, Петь, потом… Хороший вы народ, мужики! Только облику не теряйте! Подумать тебе, Петя, над собой хорошо бы, ох подумать! Весь народ, то есть жильцы…
Себейкин. Ну думаем! Ну ты куда? Поговорим!..
Адамыч. Я сейчас, сейчас, мигом. (Уходит.)
Себейкин. Ну, дед!.. (Васе.) Так ты чего?..
Вася. Да нет, ничего… Гляди, со слезой!.. Отдыхай. Лучше не придумаешь.
Себейкин (морщится). Нет! (Отходит.) Что же такое, а? Чего-то как-то не того, а?.. Никого нету…
Полуорлов. Никого нет, все спят!.. Сон разума порождает чудовищ!..
Гоша (в полусне). Эх, хорошо бы сациви, капусточки гурийской, и чтоб художественно все…
Полуорлов. Дух веет где хочет… А где он хочет?..
Входит Клава Полуорлова.
Клава Полуорлова. Знаешь, я еще что вспомнила?.. (Смеется.)