Среди депутатов Конвента росло недовольство диктаторской властью Робеспьера и его сподвижников. Те, зная о зреющей оппозиции, готовились нанести по ней удар. Однако противники опередили их. 27 июля (9 термидора), когда Сен-Жюст собирался выступить в Конвенте с обвинениями против ряда депутатов, часть монтаньяров, в том числе членов Комитета общественного спасения, открыто обвинила Робеспьера и его окружение в «тирании» и при поддержке «болота» провела декрет об их аресте. На следующий день Робеспьер, Сен-Жюст, Кутон и их сторонники (всего 22 человека) были казнены. Революционное правление закончилось.
От термидора до брюмера
Свержение Робеспьера положило конец системе террора. Хотя некоторые из термидорианцев, как называли участников «революции 9 термидора», и хотели бы сохранить эту систему в прежнем виде, большинство членов Конвента, где тон теперь задавали депутаты «болота» Сийес, Тибодо, Буасси д’Англа, Камбасерес и др., сочло необходимым ее демонтировать. Уже в августе 1794 г. полномочия Комитетов общественного спасения и общей безопасности были существенно сокращены, Революционный трибунал реорганизован, Коммуна упразднена. На свободу вышли все, кто находился в тюрьмах по закону о подозрительных и против кого не было выдвинуто никакого обвинения. Осенью власти закрыли Якобинский клуб. Состоялись процессы над наиболее одиозными «террористами»: организатором утоплений в Нанте Каррье, «палачом Арраса» Лебоном, обвинителем Революционного трибунала Фукье-Тенвилем. Все они были осуждены и казнены. Весной 1795 г. Конвент постановил выслать в Гвиану ряд бывших монтаньяров, которые играли видную роль в период революционного правления, в том числе бывших членов Комитета общественного спасения Колло д’Эрбуа, Бийо-Варенна и Барера, хотя они и принимали участие в свержении Робеспьера. Одновременно в Конвент вернулись оставшиеся в живых жирондисты.
Но если в Париже разрушение системы террора носило в целом правовой характер, то в провинции оно нередко принимало форму стихийных расправ населения с бывшими функционерами революционных органов власти. Особенно широкий размах подобное насилие приобрело в тех областях, где революционный террор ранее был особенно жесток — в Лионе, Ниме, Авиньоне.
Якобинская политика государственной регламентации экономики также подверглась пересмотру. В декабре 1794 г. был отменен «максимум», вызывавший острое недовольство производителей, особенно крестьян. Однако этот, в принципе необходимый для восстановления экономики шаг имел своим прямым следствием стремительный рост цен и падение стоимости ассигнатов. Крестьяне, утратив доверие к бумажным деньгам, ограничили поставки продовольствия в города. К тому же урожай 1794 г. оказался не слишком обильным. В Париже возникли перебои с продуктами, что вынуждало торговцев еще выше поднимать цены.
В марте 1795 г. в столице имели место голодные волнения. 1 апреля (12 жерминаля) толпа плебса вторглась в Конвент, требуя хлеба и введения в действие Конституции 1793 г. Движение носило мирный характер и закончилось без кровопролития. Зато 20 мая (1 прериаля), когда предместья Парижа вновь восстали, вооруженные повстанцы, заняв Конвент, убили одного из депутатов. Воспользовавшись моментом, последние из монтаньяров заставили Конвент принять декреты, по сути означавшие возврат к чрезвычайным методам правления. Когда к ночи толпа разошлась, эти декреты были отменены, а их инициаторы арестованы. Власти стянули в столицу войска и 24—25 мая разоружили жителей предместий. Зачинщики и наиболее активные участники беспорядков предстали перед судом. Шести депутатам-монтаньярам военная комиссия вынесла смертный приговор.
Роялисты, воодушевленные междоусобной борьбой в революционном лагере, предприняли в июне 1795 г. вторжение в Бретань, высадившись с английских кораблей на полуострове Киберон. Они рассчитывали получить помощь от шуанов, но были блокированы республиканскими войсками и разгромлены.
22 августа Конвент принял новую Конституцию. Согласно ей, законодательную власть в Республике осуществлял двухпалатный парламент — Законодательный корпус, избираемый на двухстепенных выборах. Имущественный ценз ограничивал число избирателей 30 тысячами. Нижняя палата — Совет пятисот — законы разрабатывала, верхняя — Совет старейшин — принимала. Ежегодно обе палаты обновлялись на треть. Исполнительной властью наделялась Директория из 5 человек, выбираемых верхней палатой из списка кандидатов, предложенного нижней. Число местных властей было сокращено, а сами они поставлены под контроль представителей центрального правительства. Зная о крайней непопулярности Конвента в стране и не надеясь победить на свободных выборах, депутаты под предлогом сохранения преемственности приняли декрет, по которому они же и составили дев трети Законодательного корпуса.