— Все убирайтесь отсюда! — орал он простуженным голосом, размахивая кулаками. — Если Степана не пригласили, никто здесь гулять не будет! Так приказывает Степан, гады вы все!
Данило подошел к разъяренному гуляке, попытался успокоить его, но тот оттолкнул Савчука, схватил палку и бросился на него.
Женщины, девчата подняли крик и в испуге разбежались.
Размахивая палкой, Степан не подпускал к себе никого.
Симон скинул пиджак, надвинул на глаза кепку и одним прыжком подскочил к буяну, вырвал из его рук палку, разломил о колено и швырнул в сторону, затем вытащил пьяного на улицу. Но тот отчаянно отбивался руками и ногами, кричал, угрожая выбить все стекла, поджечь дом.
Данило и Кузьма связали хулигана и отнесли к его матери во двор.
Степан лежал в траве, чертыхался, пытаясь развязать веревку.
— Степану гулять запрещаете? — кричал он. — Ничего, я вам еще покажу, где раки зимуют! Степана в дом не пускаете? Ладно, все вы у меня еще когда-нибудь попляшете, кровью харкать будете! Я с вами еще посчитаюсь. Ничего, еще придет мое времечко!..
Праздник был испорчен. Тяжелый осадок на душе остался от этого непрошеного гостя. Кузьма предложил снова выпить и закусить, но ни у кого уже не было желания оставаться здесь.
Пили и закусывали просто для того только, чтобы не расстраивать приунывших хозяев этого гостеприимного дома.
Постепенно гости стали расходиться. Была уже глубокая ночь, а на рассвете нужно было идти на работу. Леся была особенно расстроена, и друзья не хотели оставлять ее одну.
Рута и Леся стояли под ветвистой яблоней, молча смотрели на расстроенных парней.
Одна девушка тихонько завела песню, и окружающие дружно подхватили, стали петь все громче и громче.
И вскоре полилась по сонным улицам и тупикам Ружицы и Лукашивки задушевная песня, поплыла далеко-далеко к неспокойному, с лунной дорожкой на воде Днестру.
ПОЧТОВАЯ РЕЙЗЛ
Каким образом Почтовая Рейзл успела узнать во всех подробностях то, что произошло на вечеринке у Кузьмы Матяша, как узнала, что Самуил Сантос, Данило Савчук, Симон и другие проучили Чурая, — известно одному богу.
Она ведь и близко там не была, эта болтунья. Спала себе спокойно и видела хорошие сны…
Правда, если бы знала, что у Кузьмы происходит такое торжество, разве сидела бы она дома в четырех стенах? Хоть и непрошеная, прибежала бы туда, и никто б ее не выгнал.
Еще третьи петухи не пропели, а Рейзл уже была на логах и рассказывала соседкам со всеми подробностями, что, как и почему…
Теперь это событие уже станет достоянием всей округи.
Почтовая Рейзл — так в местечке, в Лукашивке и в соседних селах добродушно и незлобиво называли заслуженную почтальоншу из Ружицы.
Это была высокая, пожилая, но еще стройная женщина с черными как смоль волосами, пересыпанными сединой, и хотя было ей около шестидесяти, выглядела она куда моложе. Добродушное, очень загорелое лицо ее и живые глаза, которые всегда что-то выискивали, делали ее моложе своих лет. Вечно, когда бы вы ее ни встретили, она была чем-то озабочена, куда-то спешила, куда-то стремилась. Кончик носа у нее обычно был в саже. И когда кто-то говорил об этом, она слегка вытирала рукавом сажу и еще больше размазывала ее по всему лицу, которое и так было черным от загара. Ее постоянно встречали на улице, на поле, на плантации. С каждым встречным и поперечным она должна была непременно остановиться, завести разговор и рассказать все новости в поселке — что у кого жарится и что у кого варится.
В самом деле, кто больше Рейзл знал, что нового в местечке, что происходит у каждого в доме? Когда ее не пускали в дом, она не преминет заскочить к вам через черный ход, а то просто сунуть голову в окошко…
Избавиться от нее, если она вас поймала, было не так просто. Если у вас нет времени останавливаться — беда невелика, она будет вас провожать хоть три километра, хоть до самого дома или до места работы, но зато выпытает у вас все до мелочей, обо всем расспросит, все расскажет и выложит все, что у нее накопилось.
Злословы говорили, что она способна заговорить самого черта!
Она работала почти во всех звеньях в артели, в разных бригадах и мастерских, однако больше недели никто ее не выдерживал.
Кажется, нет такого человека в поселке, с кем бы она не поссорилась и тут же не помирилась. И если не было для ссор причин, она их сразу же придумывала.
Но если Рейзл поссорилась с вами, через несколько минут она уже просила прощения. Долго быть в ссоре с человеком — не в ее характере. Как ни в чем не бывало она вас снова встречала, здоровалась, улыбалась вам, словно ничего и не было неприятного.