И счастьем засветился единственный глаз, смотревший из-под шали и густых волос. Смотревший на него.
И болью стрельнуло в сердце у вернувшегося. Что с ними со всеми?..
– Я считаю это хорошей идеей, – степенно кивнул Хон Гун, бесконечно ликуя внутри, – но надо бы с дороги умыться ему. И… слуги, принесите ему чистые одежды. Мои, зелёные, что носил я в молодости. Такая верность награды достойна.
Раз наследник с чего-то хотел заманить сына старшего, может, получится этим воспользоваться? Хотя бы немного славы и награду побольше сыну любимому поднести?..
– Я как раз чай и сервиз приготовлю. И сладости, – мило улыбнулась Кэ У, бесконечно счастливая. И уплыла. Грациозная. Несказанно грациозная. Со спины если смотреть – загляденье. А если из души смотреть – загляденье с любой стороны.
Выждал Ён Ниан миг, когда уже вошёл в покои старшего господина смущённый Гу Анг в непривычных ему одеждах молодого человека из семьи знати, простой, но красивой, зелёной, словно цвет зелени молодой, так непривычный на нём и, тем более, в жёлтых и красных красках осени. Когда уже вплыла молодая госпожа с подносом.
– Я разолью вам чай, – с улыбкою сказала.
И взглядом нежным одарила брата старшего. То есть, среднего.
И снова клыками змеиными пронзила сердце вернувшегося тоска. Но это заметил молодой господин и вдруг как-то странно улыбнулся.
– Подожди… те, молодая госпожа, – ступил он к ней.
Отец поближе к ним ступил, кинулся защищать сына любимого от свирепого тигра.
Замер, напрягшись, добрый Гу Анг: боялся он оскорбить и огорчить любимого своего господина. Причиной скандалов новых в семье его быть не хотел.
Вдруг упал на колени пред отцом непочтительный сын. Коснулся головою пола.
Потом, выпрямившись, взгляд умоляющий на отца растерянного поднял:
– Прошу вас, мой господин, отрекитесь от меня! Вычеркните имя моё из списка семьи!
– Да ты… да ты что?! – отшатнулся от него Хон Гун.
– Я ужасный сын, – сказал потерянно наследник, – но, если вы выгоните меня, Кэ У останется одна.
– Вот именно! – отец его сердитый вскричал, отец его несчастный вскричал. – Ты так ненавидишь сестру?! Ты хочешь бросить её? А если завтра я умру? Кто позаботится о ней?!
– Он позаботится о ней, – указал на брата старшего Ён Ниан. – За его труд вы даруете свободу ему. И даруете ему женитьбу на Кэ У. Пусть возьмёт её старшей своей женой. Тогда, если у него будут другие женщины, они не посмеют её обижать. Он, уверен, будет хорошо заботиться о ней.
Задрожал поднос в руках у Кэ У.
Как он посмел… понять?..
Брат старший, средний то есть, рванувшись к ней, ладонью поднос задержал от падения. Сохранил красивый старинный сервиз. И угощенье сотворённое ею на нем. Он больше не хотел лишить её ни единой слезы. Ни единого мгновения радости. А сервиз… да ну его! Не так хорош сервиз, как державшая его!
– Он из нашего клана, Кэ У, – тихо сказал Ён Ниан, – он видел твоё лицо целиком. И я видел, что он никогда не смеялся над тобою. Слова едкого за спиною твоею не сказал, – к отцу, замершему растерянно, повернулся: – Мой господин, я не уверен, что человек из чужого клана сможет поддерживать нашу Кэ У так же искренно и так верно, как этот верный ваш раб. Да, он, раб… – взгляд потупил смущённо.
И сердце едва не остановилось у старшего господина. Как?.. Как теперь сказать?.. Как возместить то, что он натворил сам выбором своим, отказавшись признать своего ребёнка?.. Как возместить сыну родному всё, что он потерял? Что с рождения не принадлежало ему, хотя его было по праву? Ему, сыну женщины любимой?.. И… как теперь другому сыну объяснить? Что брат он ему? Да разве он сможет принять?! И… и это точно Хон Гун во всём виноват, что вовремя своего ребёнка, сына своего старшего, не защитил. Который ни в чём не виноват. Тот просто родился. Дети ведь не выбирают сами, рождаться им или нет. Они просто приходят.
Но лучший подарок в жизни вдруг подарил ему его сын, самый непочтительный из его сыновей:
– Ведь, отец, это единственный способ поднять в глазах людей вашего старшего сына, Гу Анга, – сказал вдруг наследник Ён Ниан, неожиданно прямо посмотрев в глаза отцу.
И руки вновь затряслись у сестры – и он ладонь подставил, поддерживая её поднос. Он теперь хотел бы поддерживать её всегда, но больше не сумел б. Больше уже не мог.
– А от меня пользы роду уже не будет никакой. Позор лишь один, – и опустил взгляд, голову опустил непочтительный сын, – но, если я уйду, потребуется новый мужчина в семью. Им может стать муж моей сестры. Его будут звать вашим сыном. Он отцом вас звать будет. И… – всё-таки грустно на господина старшего посмотрел: – И так вам не потребуется объяснять больше ничего.