Но он видел, как воин молодой спешился, как стучит в ворота, как отворяют ему. Двери тяжёлые уже захлопнулись. Но вдруг словно исчезли стены. И видел в ужасе Ён Ниан, как идёт по поместью Гу Анг к господину. Как слуги бегут старые, двое, донося весть о его приходе. Какой счастливый выбегает господин встречать молодого раба. Тот ему что-то говорит, задыхаясь от волнения, протягивает свой большой свёрток. Но бросает Хон Гун свёрток на землю, хотя, кажется, добытый с таким стремлением. И… обнимает вдруг молодого раба. Плачет от счастья. Он! Отец его плачет! Мерзкое отребьё обнимая! И снова вдруг стены и дома усадьбы вернулись, отрезая его от отца. Снова темнота улицы города заткала.
В ужасе подбежал Ён Ниан к воротам, сердито кулаками по воротам замолотил.
Ему не сразу слуга молодой дверь открыл. Он, оттолкнув его – тот аж упал – вбежал внутрь. В покои вбежал отца. Разбегались девушки-рабыни с его пути. Одна кувшин опрокинула. Другая – таз с водою цветочной разлила.
Он вбежал, факел где-то схватив – у стражников, обход делающих, отобрал – и заставил отца его содрогнуться. Тот как раз обнимал мать Хэя. Та сегодня пришла в покои к нему.
– Простите, отец! – смущённо сын непочтительный потупился.
– Да кто посмел? – тот обернулся сердитый. – Ты?! – вскричал. – Ты посмел сюда прийти?!
– Я… просто… – тот глаз поднять не смел. – Я просто… просто хотел спросить, где… где Гу Анг?
– Кто?! – отец на постели поднялся.
– Гу… Гу Анг. Я видел, он пришёл.
– Он пришёл?! Когда? Где он сейчас?.. – его отец торопливо на пол соскочил, даже забыв оправить одеяние ночное.
И отшатнулся старший сын. Точнее, считавшийся старшим. Отец… так радостно кинулся прочь из покоев? Ночью? Забыв, в каком он виде?! Только, чтобы увидеть Гу Анга?! Да что такое с ним?
– Выйдите, молодой господин, – тихо жена попросила отцовская. – Не смущайте меня. И… хорошо отдохните с дороги. Пусть боги хранят вас!
Он отшатнулся от её слов тёплых и вежливых, вышел, весь дрожа, за дверь. И, ноги ослабшие подогнулись. Отец… ночью… так радостно на встречу к Гу Ангу побежал! Не вернувшемуся ещё. Так… те слухи не врут?.. Гу Анг – тоже его сын?! И… так радостно, так быстро отец убежал встречать молодого раба! Как никогда не стремился на встречу к Ён Ниану, давно уже.
И… почему ночью стало вдруг светло как днём?.. И… неужели, однажды незаконный сын Хон Гуна вернётся домой?.. Сын, что радость увидит на лице встречающего его отца? Бежавшего к нему отца?..
А он… а он сам… он увидел будущее? Он… Гу Анг всё у него отберёт?! И отца, и семью, и состояние наследника… всё отберёт?.. О, какая же мука знать, что ты уже увидел, какая мука встретит тебя в аду!
***
Месяца два прошло. Тяжёлых очень месяцев для старшего сына хозяина. Якобы старшего. Слуги боялись смотреть на него, даже когда отходил. Люди в городе шарахались от него, получившего проклятие дракона! Приятели прежние – которые ими казались – отказались пускать за порог. Он у одного мечом цветник жены главной искромсал со зла. Но даже тогда не вышел мерзкий друг. Бывший друг. Или никогда другом не бывший?.. Как вместе пить и по борделям ходить – так он очень за. А как дружить с несчастным, в беду попавшим и оттого ещё больше всеми презираемым, так нет?!
Отец избегал его. И оттого было больней.
Хотя два раза сладости кто-то оставил в покоях его. А на третий раз он увидел робко озиравшуюся глазом единственным и торопливо уходящую Кэ У. И новый поднос нашёл, с мясом, в тесте сваренным. Но ничего ей не сказал. Хотя и перестал уже приветствовать, уродиной зовя, а стал лишь: молодая госпожа. Сестрою так и не назвал. Она ведь дочерью была от матери другой, от женщины, с которой матери изменял его отец, так много слезами омывала руки и голову сына мать его, одинокая, в ночи те бессонные.
И не было уже Хэя добросердного, который бы мог прийти и снова смущённо улыбнуться ему. Он бы точно улыбнулся – Ён Ниан в этом был уверен! Если бы ещё жил.
Но страшнее были картины и обрывки голосов чужих, поселившихся в его голове со дня проклятья. Он как-то шёл мимо дома друга бывшего, точнее, всегдашнего своего врага, мерзкого и коварного, цветы жены которого разрубил. Да, на ворота мрачно его покосившись, мрачно пожелал предателю сдохнуть.
– Он умрёт недели через три, – шепнул ему голос шипящий старческий в ухо.
В ужасе обернулся Ён Ниан, но за собою никого не углядел. И люди стояли далеко, пятились напуганного, от него, проклятого драконом. Хотя и сыном всего лишь господина реки и дождя, младшим из сыновей.
И умер недели через три тот мерзкий молодой господин, с лошади на охоте упав, шею себе свернул, кровью захлебнулся гнусной своей. Ён Ниан, услышав, обрадовался поначалу, но голос старческий припомнив, вдруг помрачнел.