— Значит, если вы от нас получите согласие, то завтра. Шапери увезёте с собой? — испуганно спросила Беневше.
— Да, мы обязательно поедем в наше село, но вы не беспокойтесь, это же совсем близко, можно часто видеться, — успокаивал он мать Шапери.
Но слова Хаджимурада привели её в ещё большее отчаяние. Она обхватила голову руками и долго, молчала. Потом резко встала, не сводя с парня набухших от слёз глаз.
— Хорошо, если вы согласитесь остаться в нашей семье, я уговорю мужа. Сыграем достойную свадьбу. Построим для вас с Шапери дом во дворе. Вы будете работать вместе с Джапаркули-джаном…
Хаджимурад покачал головой:
— Это невозможно, у меня есть родина я родня — мать, младшие братишки. Как они будут жить без меня? А мне без них будет ещё труднее…
К предложению Беневше перевезти семью в их село Хаджимурад тоже отнёсся отрицательно. Тогда опытная женщина и отчаявшаяся мать прибегла к хитрости:
— Я знаю, что Шапери вас любит, но знаю и то, что любовь её не настоящая. Рассказы о вашей храбрости, разные похвалы в ваш адрес просто на время вскружили девушке голову, — убеждала Она Хаджимурада, — если вы завтра уедете, то послезавтра она уже начнёт вас забывать. Совсем молодая, вот и вбила себе в голову, что безумно любит…
— Нет, тётушка Беневше, неверно вы говорите, она по-настоящему меня любит, не словами, а сердцем, без меня она будет тосковать, не находить себе места и в конце концов убежит из дому в горы по моим следам. А в горах немало разбойников, — припугнул Беневше Хаджимурад.
К полудню с поля вернулись мужчины. После обеда встревоженная Беневше позвала в дом мужа. А вскоре Хабип-пальван выглянул из дому и деловито крикнул:
— Ризакули с братом, а также ты, Джапаркули, быстро ко мне!
«Наверное, на совещание, — подумал Хаджимурад, оставшийся в одиночестве на топчане. — Интересно, что они там решат? Может, захотят мне как-то отомстить. Да нет же, они могут подумать и другое… Прийти к выводу, что заезжий туркмен просто совратил их дочь. Конечно, если Беневше и там будет стоять на своём, доказывать, что любовь Шапери не настоящая, то Хабип-пальван, простой и доверчивый человек, может с нею согласиться. Всё возможно, — думал Хаджимурад, — даже то, что внезапно из дому выскочат люди с обнажёнными саблями и кинуться ко мне… Но разве можно ставить в вину молодому парню то, что ему понравилась такая же молодая девушка. Слов нет, она красавица… Но ведь и она меня тоже любит, а если быть точнее, то с её любви всё и началось. Только ведь она не виновата, что полюбила… Всё от аллаха… Наверно, они не согласятся выдать за меня Шапери. Если они захотят нас разлучить, я сегодня же ночью выкраду Шапери и убегу с ней. Но, возможно, этого и не придётся делать. Хабип-пальван ведь после богомолья стал совсем другим человеком, твердит, что надо делать людям добро, сам днём и ночью молится. Может, он поймёт, что разлучать влюблённых, — это тяжкий грех…»
Хаджимурад понимал, что в конечном счёте лишь от Хабипа-пальвана зависит: быть или не быть ему счастливым. Понимал и то, что если Беневше захочет, то сумеет уговорить мужа, но он отдавал себя отчёт и в том, что Беневше ничего не станет делать себе во вред. Значит, в данном случае лишь от одного Хабипа-пальвана зависит его судьба. И вот он слышит своё имя, это Джапаркули зовёт Хаджимурада в дом. «Будь, что будет!» — поднялся с места парень и направился в дом.
Никто из домочадцев не знал пока к какому решению пришёл Хабип-пальван: «Интересно, зачем он позвал к себе Хаджимурада? Как он собирается с ним поступить?» Шапери сжалась в комок от страха за любимого. Джапаркули, и помня добрые дела Хаджимурада, и зная крутой нрав отца, тоже не мог оставаться спокойным…
Хаджимурад вошёл и поздоровался со всеми. Но на приветствие парня никто из домашних не ответил. Все они сосредоточенно смотрели на Хабипа-пальвана, пытаясь угадать его решение.
Но хозяин дома сам подошёл, к парню и пристально посмотрел ему в глаза:
— Это верно, что вы полюбили мою дочь Шапери?
Хаджимурад стойко выдержал пронзительный взгляд пальвана:
— Да, верно.
Хабип-пальван посмотрел на дочь:
— Ты тоже любишь Хаджимурада?
Шапери молча кивнула головой. «Что ж теперь будет?» — в страхе подумала девушка и тут же услышала отцовский голос:
— Если друг друга любите, я не возражаю против вашей женитьбы.
Шапери бросилась отцу в ноги:
— Спасибо, папочка!
Сияющий Джапаркули подскочил к отцу и молча его обнял.
Хаджимурад опустил голову:
— Спасибо, пальван-ага, я никогда не забуду вашей справедливости и доброты.