— Не знаю, — развёл руками Дурдулы.
— А если не знаешь, так знай, что сейчас на сером коне с саблей бека разъезжает младший брат Хаджимурада, это уже многие люди видели. Вот какие скверные новости, — сказал Мамед.
— Значит, сторож не напутал, бека действительно эти двое как-то ловко увели из крепости с лошадью и саблей, а затем то и другое у него отняли, — забеспокоился Дурдулы.
— А может, Довлетяр, чтобы помириться с Хаджимурадом, сам ему отдал серого коня и саблю? — раздумывал вслух горбоносый слуга, — хотя, вряд ли.
— К тому же в подобных вопросах он обязательно советуется с нами, иди Мамед к нукерам, а я брату сообщу, что все они в сборе, — бросил Дурдулы, заворачивая к белой кибитке.
Сообщение о сборе нукеров немного оживило бека:
— Всех лошадей заведите во двор, а Мамеда поживей пришли ко мне, — приказал он, совсем уже оправившись от недавней смертельной угрозы.
Его сейчас другое терзало: «О ночном событии узнают все родственники, нукеры, а потом всё село, да и не только наше… При таком повороте дел не то что укрепившееся звание бека, но и всякий авторитет потеряешь. Надо всё это либо же восстанавливать, либо немедленно убираться из села. Вождь у гамаков, правда, храбрый, племя их дружное, людей много. Но нас хоть и поменьше, зато нукеры и лучше вооружены, и закалены в боях. Гамакам их не победить. Решено! Будем воевать! Причём надо сейчас же выступить. Мы им устроим свадебный той! Кинемся с обнажёнными саблями сейчас же! Медлить нельзя ни минуты, а то и народ обо всём узнает, и собственные нукеры перестанут слушаться».
В дом вошёл Мамед. Бек не ответил на его приветствие, а первым долгом спросил:
— Ты знаешь о возвращении Хаджимурада?
— Знаю, ага.
— А если знаешь это, то должен знать и другое. Коли ты незамедлительно не уничтожишь его, то он это же самое сделает с тобой.
— Понятно, ага, — кивнул слуга.
— Как, по-твоему, можно побыстрее от него избавиться? Сейчас они играют свадьбу, наверно теперь, когда меньше всего ждут нападения, и следует выступить.
— Не надо думать, что они нас не ждут, — засомневался Мамед, — Сазак-сердар предусмотрительный старик. Он мог даже прикинуть с какой стороны мы на него набросимся, — заметил горбоносый.
— Что ты этим хочешь сказать? — нервно спросил Довлетяр. — По-твоему, мы должны отказаться от нападения, раз у них сердар такой предусмотрительный.
Вошёл Дурдулы. И теперь уже прямо спросил брата;
— Как это понимать? Ночью вы с двумя парнями и серым конём ушли из крепости, а утром на сером скакуне с вашей саблей стал разъезжать по селу мальчишка.
«Неужели они всё уже знают? — встревожился бек. — Видели у них и саблю, и коня. Но, конечно же, они не знают, как всё к ним попало».
— Я сам им отдал и коня, и саблю, чтобы сделать вид, что хочу с ними мира. Годится такой ответ? — спросил бек.
— Может и годится, но только для тебя. Теперь Хаджимурад станет мне одному мстить, — помрачнел горбоносый, — придётся удирать отсюда и немедленно. Ну, да ладно, примкну к нукерам Абдуллы-серкерде.
— Что ты, Мамед, — преградил ему бек дорогу к двери. — Я своего лучшего нукера никогда и никому не дам в обиду. Скорее сам пойду на смерть. Так что можешь не беспокоиться. Я сейчас готовлюсь к нападению! И делаю это только из-за тебя. Меня-то лично они не тронут, я с ними на время примирился. А вот о твоей безопасности, можешь быть уверен, я беспокоюсь. Для этого и людей собрал срочно.
— Спасибо, ага, — поверил ему Мамед. — Но их ведь очень много, тем более, что сейчас они все в сборе, Может, нам перенести схватку на другой день?
— Их не так уж и много, постараемся первым делом трёх главных уничтожить, а остальные без вожаков сами разбегутся. Сердар их постарел. Самый сильный и толковый у них Оразгельды. Потом идёт Хаджимурад, а затем — Назар. Каждый из нас возьмёт на себя по одному из них. Ты, Мамед, займёшься Оразгельды, Дурдулы — Хаджимурадом, я же сначалу позабочусь о Назаре, а потом о старом вожде. Всем понятно?
— Это-то нам с Мамедом понятно, — сказал Дурдулы, — но не понятно другое, как всё-таки эти ночные пришельцы попали в крепость.
Довлетяра смутил вопрос Дурдулы. «Может, всё-таки он что-то знает об этой скверной истории? Сейчас проверим».
— Разве ты не знаешь кто они такие?
— Нет, — пожал плечами Дурдулы.
— И не видел, когда они входили в крепость?
— Конечно же, не видел, — ещё больше удивился брат бека.
— Тогда зачем допытываешься? Тебе же сказано: я сделал вид, что помирился с ними, чтобы успокоить их, притупить бдительность. Гамаки, конечно же, не ведают, что мы готовимся напасть на них. Вряд ли их люди придут на свадьбу с конями и оружием. Они собираются спокойно и пышно провести свой свадебный той. Посмотрим; однако, кто сегодня будет праздновать!