Свадьба
Довлетяр давал последние наставления и распоряжения нукерам, когда мимо его крепости проехали три всадника. Если бы кто-нибудь из людей бека распознал этих всадников и сообщил о них Довлетяру, хозяин крепости отменил бы сегодняшнее выступление против гамаков и перенёс его на следующий день.
На той пожаловал сам геокчинский хан с двумя своими телохранителями.
Сазак-сердар пригласил гостей к своей кибитке и усадил их в тени на ярком мягком копре. Из толпы по одному подходили аксакалы и здоровались с ханом, Гостям подали чай с кишмишом.
Полат-хан поднял глаза на сердара:
— А ну, позовите ко мне Хаджимурада. Хочу посмотреть на джигита, о котором слышал так много хорошего.
Хаджимурад почтительно поздоровался с Полат-ханом. Почтенный гость протянул парию обе руки в знак особого уважения. Спутники хана последовали примеру своего предводителя.
— Поведай нам, Хаджимурад, о своих делах, после того как был продан Абдулле-серкерде.
— Хан-ага, в моей жизни после того, как я очутился в плену у Абдуллы-серкерде, не было ничего примечательного, что можно было бы слушать с удовольствием, — Хаджимурад смущённо опустил голову.
Тогда хан стал задавать Хаджимураду конкретные вопросы.
— Ну, расскажи хотя бы о том, как ты безоружный выступил против вооружённого брата Хабипа-пальвана и при этом оказался победителем?
— Хан-ага, мне тоже не хотелось умирать, вот я пришлось хитрить и увёртываться от сверкающего лезвия. Он замахивается кинжалом, а я успеваю отпрыгнуть в сторону. Он опять замахивается, а я снова оказываюсь сбоку. В конце-концов старик стал выбиваться из сил, тогда я изловчился и вырвал у него из рук кинжал. Полат-хан, — оживился Хаджимурад, — лучше я вам расскажу о том, о чём вы пока не слыхали…
Но тут Сазак-сердар отправил парня заниматься своими делами, а сам подробно посвятил гостя в события прошедшей ночи.
— Вот смотрите, младший брат Хаджимурада с рассвета ходит с этой саблей, — указал Сазак на подростка лет пятнадцати.
Полат-хан подозвал к себе паренька и пригляделся к ножнам и рукоятке сабли:
— В самом деле, сабля Довлетяра. Но если он трижды поклялся именем самого аллаха, то теперь ему никак нельзя заниматься ни разбоем, ни грабежом.
— Молю аллаха, чтобы он наконец успокоился, — сказал С-ззак.
— Тогда он и с вами прекратит свои постоянные споры, — предположил Полат-хан.
— Слава всевышнему, чтобы так оно и было, как вы говорите, дорогой гость, — повторил сердар.
Подошёл Мурад-аксакал и шепнул что-то на ухо Сазаку. Старый вождь переменился в лице и вскочил с места.
— Сазак-сердар, что случилось? — поинтересовался Прлат-хан.
— Ничего особенного. Сидите, гость, спокойно, я сейчас вернусь, — и старик завернул за угол кибитки.
По одному, по двое стали подходить туда и другие гамаковцы Несколько человек заспешили к юго-восточной окраине села.
Полат-хан всё это видел. Но он не видел, как Хаджимурад, Назар, Оразгельды, Курбангельды и несколько других всадников спрятались за стогами сена поблизости от дороги.
Из-под соседнего навеса доносилось пение Топаза-бахши. Младшие, ребята начали разносить гостям еду — шурпу и другие блюда. Вернулся Сазак и сел на своё прежнее место рядом с ханом.
— Что там у вас приключилось, отчего вы внезапно все всполошились? — спросил хан. — Враг какой надвигается, что ли? Может, Абдулла идёт? Так скажи, и я немедленно подниму на ноги всех жителей Геокчи.
— Нет, Полат-хан, ни Абдулла, ни какой другой иноплеменный враг пока что не идёт. Но у нас, к сожалению, есть собственный опасный забияка, так вот он и собирается пожаловать к нам, — спокойно сказал Сазак, не желая тревожить хана.
Но проницательный Полат-хан чувствовал, что старый сердар не всё ему сообщил.
— Хочешь что-то скрыть от меня? Сейчас же выкладывай все свои опасения и предположения.
— Да, Полат-хан, угадали, — признался Сазак. — Я вам не всё сказал. Не хотел беспокоить. Но если требуете, скажу. Довлетяр собрал у себя в крепости родственников и нукеров. Все они вооружены и на конях. Стало известно, что эти-то «гости» и собираются испортить нам свадебный той.
— Почему же ты не сказал мне об этом сразу? — разгневался хан. — Я немедленно отправлю к Довлетяру Назара-таланлы да Бегенча-гаджара и велю распустить своих людей. Как только мои посыльные появятся в крепости, бек сразу оставит своё недоброе намерение.