— Вот так и рождаются холивары, — вздохнул я. — Нате вот вам для примирения!
С этими словами я достал из рюкзака два пишущих DVD-дисковода.
Оплатив покупки, парни разбежались по домам, быстрее опробовать железо. Для третьего парня я вынул чёрную пластиковую коробочку, джойстик и блок питания.
«Playstation 2» — гордо представил я. — Джойстик с обратной связью. И вот ещё пара дисков к ней.
Парень сгрёб консоль в пакет, рассчитался и «завис», разглядывая обложку диска «GTA San Andreas».
— Реально классная игруха! — подбодрил я его. — Я бы на твоём месте не откладывал момент залипнуть в неё!
Парень понял намёк и испарился вслед за предшественниками.
— Ну что, — в предвкушении потирал руки Степан, — давай, вынимай скорее!
Я жестом фокусника полез в рюкзак и достал последнюю плату, бережно упакованную в пупырчатый полиэтилен.
— AMD Ryzen 7, восемь ядер, шестнадцать потоков, — начал я тоном экскурсовода. — Год выпуска — 2020. Встроенная видеокарта, по производительности — как топовая дискретка примерно года 2009-го. То есть, тебе хватит за глаза и за уши. Оперативочка — 16 гигабайт. Не знаю, чем ты сможешь сегодня хотя бы один из них забить, но сам же просил топчик нашего времени! Только вот с видеокартами нынче у нас большая проблема: майнеры разобрали все.
— Кто разобрал? — не понял Стёпа.
— А это отдельная и очень интересная история, — заговорщическим тоном сказал я. — Потом расскажу подробно.
— А это что за маленькая платочка? — поинтересовался Степан, вертя в руках материнку.
— А это такие теперь жесткие диски. SSD называется. Электронный накопитель. По скорости примерно в сто раз быстрее, чем нынешние.
Ну про скорость я приврал, но Степану было всё равно.
— Так вот, значит, что имели в виду фантасты, когда писали про кристаллы памяти, — задумчиво проговорил он вполголоса.
— Нет, скорее они имели в виду вот это. — Я протянул ему флешку. — Это съемный накопитель, вставляется вот сюда, — я показал ему гнездо на плате. — Там все необходимые программы для этого железа. Учти, вряд ли хоть одна прога вашего времени на этом запустится.
— Ну если не разберусь сам — милости прошу в гости! С меня стол.
— Ладно, прячь! — поторопил я. — Пойдём на полянку, обмывать.
Денег я с него не взял. Такой компаньон мне нужен, а значит, надо с ним дружить.
— Только вот меня один вопрос смущает, — сказал я по пути к полянке. — Как ты пацанам расскажешь о происхождении данного ништяка?
— Вообще не парюсь! — отмахнулся он. — Трезвыми ко мне не ходят, а если и приходят, то через полчаса становятся пьяными. А под этим делом уже сложно разглядеть, что за железо в корпус засунуто.
— Ну смотри сам… Но обо мне — ни слова!
— Ясен пенис!
На полянке было не протолкнуться. Бабье лето выдалось прекрасное, и техническая интеллигенция старалась сполна насладиться остатками тёплых деньков. Среди фидошников было даже несколько девушек, что не могло не порадовать глаз махрового мужского коллектива.
За тёплыми беседами, пропустив стаканчик-другой, я не заметил, как начал приближаться вечер, и мне стало пора отчаливать. Моей целью было двухэтажное здание в промзоне около спального района. Попасть туда без приключений субботним вечером девяностых годов, да ещё будучи подшофе, было на грани фантастики. Поэтому я основательно готовился к своим вылазкам. В спинке рюкзака у меня был сделан потайной карман, в котором я прятал травматический пистолет, сделанный в виде боевого «Макарова». Оружие легко доставалось одним движением руки за спину. На случай осечки, под другой рукой у меня была заготовлена дубинка-«антеннка», разбивающая крупный камень. Правда, местные гопники меня уже знали и не трогали, но мало ли что…
Я вышел из парка и пошёл по живописной набережной. В реке отражался изумительной красоты багровый закат. Казалось, он звал меня остаться здесь навсегда, в этой безмятежной рыжей осени уходящего века. Тем, кто жил в девяностые, эти годы казались ужасными: разгул бандитизма, дефицит, безденежье. Но тем, кто дожил до двадцатых, та эпоха кажется вожделенным островком свободы, когда старая система уже рухнула, а новая ещё не взялась за дело с утроенной силой.
Навстречу мне проезжали велосипедисты, пробегали трусцой пенсионеры, прохаживались мамочки с колясками. Город праздновал субботний вечер. Огненные волосы заразительно смеющейся девчонки-осени развевались по небу и укрывали город от невзгод, уготованных ему коварным будущим. Город был настоящим, живым. Люди смотрели друг на друга и по сторонам, а не в экраны смартфонов. Они общались лично, а не в мессенджерах. Они ходили друг к другу в гости, а не создавали онлайн-конференции. На лавочке сидела компания подростков и хором пела песни под гитару. Они не сидели каждый в своём телефоне, кидая друг другу тупые мемчики. У них ещё была надежда. Девчонка-осень тогда была ещё жива…