— А кто она, эта "Гадюка"?
— Тогда — была молоденькой, девятнадцатилетней девочкой, училась на военке, кто — не знаю, лично не знаком, с ней Дед до сих пор дружит. Она приезжала с детьми к мужу, в гарнизон, это все мои о ней знания. Девочка очень шифрованная, но её позывным до сих пор чечены своих новобранцев пугают. После госпиталя меня комиссовали, по ранению, и я чуть не сошел с ума, живя весь в воспоминаниях о семье. Потом пришел к Богу, окончил семинарию, и получил маленький приход в Алтайском селе, где все эти годы и вел свою жизнь.
Ну вот, у нас и ещё один, хоть бывший, но военный. То ни одного не было, то за эти дни, как повалило — вот сколько же их пришло к "нашему двору"? И, если здраво рассудить, то такие кадровые пополнения, явно не к добру, как бы пощупать нас в ближайшее время не попытались, да круто так, просто за нежное вымя.
— Маша, зови всех вчерашних новичков, будем знакомится, — попросил малу.
Буквально через пять минут собралось десять человек — это из той толпы все оставшиеся Дома люди, которых только вчера привезли. Вот и думай, в этой группе тоже большинство мужчин пришло — на шесть девушек-женщин целый десяток мужиков. Так скоро нас всех будет поровну, и тех, и других, не знаю, к добру это, или нет. Но лишь бы не было большого перекоса в любую из сторон — вот тогда уже могут быть проблемы.
— Кто понимает или разговаривает на русском?
Отозвалось сразу шестеро — по трое, мужчины и женщины. Уже немножко легче общаться будет.
— Марина — поговори с теми, кто меня не понял, и проведи опрос, с заполнением карточек, медицинской и общей, они вот лежат, — передал ей часть листочков, с заранее написанными всеми теми вопросами, что мы им задаем, — возле твоего стола места на четыре стула как раз и хватит. Ну а вы присаживайтесь уже поближе ко мне.
Это я остальных пригласил на знакомство и беседу.
— Ну что, будем знакомиться? Я — Станислав, или просто Стас — Глава сообщества острова 'Победа'.
Мне досталось работать с двумя пожилыми болгарами, тридцатилетним парнем, или мужчиной, как он представился — моим ровесником. Хотя на взгляд ему больше двадцати пяти — двадцати шести в упор не дашь. И две женщины с молоденькой русской девчонкой из Новосибирска, студенткой второго курса иняза.
— Будем знакомы — я Бранко Радович, болгарин — мне пятьдесят восемь лет, — первый из пожилых представляется.
И в таком ключе пошло наше знакомство.
День 26. Часть 4
Бранко — всю жизнь работал скорняком на выделке элитной кожи для обуви. Последние лет восемь прожил в Испании — там намного больший спрос на таких опытных работников, и что естественно, лучше оплата. Научился даже немного обувному ремеслу:
— Я, конечно не такой профессионал, как был мой тамошний шеф — Энрике, но себя и всю свою семью уже давно обшиваю.
Второй пожилой мужчина, тоже болгарин Иван Благов, шестидесяти четырех лет. А вот он последние годы работал у местного хозяина — на изготовлении мебели и только ручной работы:
— Полжизни отработал в горах, у нашей деревни там небольшой карьер по добыче известкового камня, и печи для его обжига. Ещё с начала века наши мастерицы славятся мылом, что наша мыловарня выпускает — а для него и нужна известь. А как почувствовал, что силы уже не те, то и поменял работу.
Ян Корбас, тридцатилетний белорус, как сам сказал:
— От национальности — одно название, вот и всё. А так — сборная солянка со всего мира в родне намешана. От татар и русских, до прибалтов, немцев, евреев. Всей крови по чуток есть.
Он — охотник-профессионал, до армии в артели состоял, живя тогда у деда, на Амуре. А дальше, как и у всех — водитель в армии, механик-любитель после неё, и финал — последние годы был в охране, одного крутенького земляка от разных просильщиков халявы ограждали.
— Злата Миронова, сербка, — представилась младшая из женщин, — мне двадцать восемь лет. Шесть из них отработала в Греции на курортах, пилотом экскурсионного вертолета. Детей завести в свое время не успела. А муж? Как у вас в России говорят — 'объелся груш'. Нашел себе молоденькую восемнадцатилетнюю писюшку, и с ней сбежал из моей жизни.
— Не жалеете, что вас сюда судьба занесла?
— Опять ваше выражение — 'от тюрьмы и от сумы не убежишь', так и тут. Как я за три недели поняла, от нас всё равно ничего не зависело в выборе — хочу я этого, или же не хочу. Как 'небесные наблюдатели' решили, так они и сделали.