И вот, наконец ордер из четырех катеров во главе МБК-501 и с "Окой" в центре, вытянулся курсом на запад. Больше мы их уже не увидели. Я, старший лейтенант Боев, и два отделения солдат охраны остались тут, на острове-базе, неся караулы и здесь и на острове с шахтой, одновременно рубая там уголь для парохода, который должен прийти назад, за нами и содержимым складов и цехов.
Через месяц очередная бригада шахтеров, пришедшая рано утром к тому островку, обнаружила предыдущую смену мертвой, с выражением смертельного ужаса на лицах, и не сделавших ни одного выстрела во врага, несмотря на то, что винтовки были у всех в руках. После этого случая стали ходить за углем большими группами, с обязательными часовыми, а то за три месяца уже все расслабились, но и это не помогло. Спустя две недели часовые, несшие службу в разных концах бухты, увидели выскочившего на берег солдата, которого через миг что-то утащило в заросли, и начали стрелять.
Дежурная группа с базы, услышав перестрелку, и придя туда всего через полчаса, увидела только одни трупы. Мы перевезли их, как и предыдущие, сюда и похоронили у дальнего края острова. Всё оружие и амуницию мы убрали в оружейку. А сегодня утром, на рассвете — погибли часовые уже тут, на базе, и нас осталось всего трое. Загрузив продукты и топливо под завязку на один из водолазных катеров, и набрав большой запас патронов, решили уходить к острову подскока, и ждать уже там возвращения "Оки". Свои записки я оставляю в кабинете командира базы, в его сейфе — может в будущем они кому и понадобятся.
Те, кто возможно придет сюда после нас, знайте — на этом и маленьком соседнем островке поселилось существо, которое вероятнее всего своей силой и ужасом от внешнего вида убило восемнадцать человек. Точно мы ничего не знаем, так как живых свидетелей этих встреч не осталось ни одного. Будьте очень внимательны и осторожны. Это смертельно опасно!
— Это вы ТАМ нашли? — задал вопрос сидевшему вместе с нами Петру.
— Да, СтаниСлав, в кабинете на втором этаже штаба, как и написано — в сейфе. Он не был закрыт на замок — только прикрыта дверь с торчащими в скважине ключами и повернута запорная ручка.
Чтец-декламатор из меня неважный, но как смог — донес, вернее постарался донести до собравшихся на это совещание ту атмосферу, что окружала наших предшественников на этой планете. Сам я, после того как ознакомился с этими документами понял следующее — мы тут не первые. То, что не единственные — это уже давно ясно. Но при всем этом, то что не удалось нашим попаданцам предыдущей временной волны — вполне может удастся нам.
Наша численность, вернее общее количество людей, если суммировать нас-соотечественников, дружественные группы Кота и Ксении, да еще вот Анны, с которой недавно тоже удалось установить устойчивый радиомост, то, пожалуй, уже и побольше будет, чем вот этих вот военных моряков. И это дает повод надеяться, что заславшие нас сюда что-то изменили в условиях эксперимента. Или это мы их изменили, с самого начала создавая интернациональные или мульти-национальные, как сейчас говорят, группы? То есть, тем самым мы сделали следующий шаг. Значит, нам таким курсом и дальше идти в подобном направлении?
Вот эти-то соображения я и донес до собравшихся в кабинете. И всех огорошил — это еще мягко сказано. Пока шло чтение — большинство молча хмурилось, вслушиваясь в это "эхо прошлого". А после моих выводов раздались, как раньше писали в газетах "бурные и продолжительные аплодисменты". Нда, не ожидал подобного проявления эмоций.
— А что за существо там появилось, убивая всех? — спросил кто-то.
— Как мы с моими спутниками думали вечерами — наверное это и был тот огромный Супер-медведь, которого чеченцы расстреляли при своем первом посещении Базы.
— А почему именно он?
— Как мы решили — по условиям "эксперимента", что были выданы той группе "организаторами", нужно было им ВСЕМ составом отправляться на поиски Большой земли. А вот бойцов, оставшихся на охране, местный управляющий комп, в соответствии с его программой, не мог, ну или не смог признать за всё общество, вот и инициировал появление охранника-страшилища. А почему они умирали с ужасом на лицах? А кто же это сейчас знает — какое именно чудище, и в каком своем виде оно там тогда появилось? Может что-то такое страшно-ужасное, что даже у бойцов, прошедшие три года войны, не выдерживало сердце. Мы способны теперь только гадать, и не более.