— Так поможете нам разобраться в этом деле?
— Я напишу название нужной литературы для ознакомления с вопросом, а уже как она будет, то с вашим электриком все и высчитаем.
Ну вот совсем не хотелось рассказывать ему о том, что пока сам выполняю все эти работы, хотя я совсем и не специалист, но видно придется.
— Плохо, если вы не дока в таких делах, то от меня пользы будет вообще минимум. Без специальных знаний, простым наскоком это не решить.
— Ну ладно, будем ждать, может и получим нужного человека. Ещё вопрос, Андреевич, а старинные металлообрабатывающие станки вы знаете? Разобраться с ними при нужде сможете? Может быть будете у нас начальником механических мастерских?
— А где они? И что у вас там есть? Какое оборудование? — он быстро сел на привычного конька.
— Оно не здесь, а на нашем дальнем форпосте, острове База. Там и токарные и фрезерные в наличии, правда они древние, ещё довоенных времен, но все рабочее. Есть и металл разный — и прут, и круг, и листовой, много всего. Слесарный участок неплохой — вообще-то, как мы сами поняли, там была рембаза по обслуживанию малых боевых катеров в сорок первом-сорок четвертом годах. Прям вам в масть — как реконструктору окунуться в среду тех лет.
— Без малейших разговоров — я принимаю ваше предложение. А когда мне туда собираться?
— Да вот, наверное после обеда и тронетесь, чего резину тянуть. Кстати — все хотел спросить, а когда вы в мир и дела тех, давно прошедших лет, решили окунуться?
— У нас вся семья в той войне воевала, и оба деда, и бабушки, и из их родни почти половина там навечно осталась. Вот я и воспитывался в среде воспоминаний о героизме наших солдат. А как начало это движение организовываться, так почти сразу и записался — и ни одного слета не пропустил. Тут вот вопрос появился — мне самому придется в том мехцехе работать? Или у вас уже есть будущие помощники?
— Даже и не скажу. Вот пока не успели озадачится поисками станочников. Но — у нас все впереди. Найдем, куда денемся…
— Олена, а если не секрет — почему ваши бывшие спутники, Артур и Всеволод, считали вас донельзя разбалованной девчонкой, испорченной до такого состояния, что хоть на панель отправляй? — а теперь я с этой панночкой начал выяснить все непонятные мне вопросы.
— Да это они, эти два сученыша, и распространяли обо мне эти сказки, после того, как я обоих послала, услышав ещё на первом курсе предложение развлечься с ними и их друзьями. Ну и по харе обоим настучала нехило. Правда, когда они узнали, кто мой папик, резко присмирели и внешне затихли.
— Ваше мнение — и от него достаточно много чего в вашей последующей судьбе будет зависеть — проблемы мы от вас иметь будем? Или же нет?
— Нууу! Станислав Иванович! Что я буду вам сказки рассказывать? Ведь еще и суток не прошло, как мы сюда прибыли — дайте хоть познакомится со всеми, посмотреть, где и как я теперь буду всю жизнь жить. А уже потом сами посмотрите, подхожу я сообществу или нет. Ну и решите моё будущее.
— Во как! Решительно, ничего не скажешь. Поведайте хоть о себе, и подробнее чем в пути Маше рассказывали.
— Ну что? Балованная, это да! Точнее — разбалованная до охренения. А если вы бы росли на моем месте — каким бы были? Я у родителей единственная из четырех детей, самая младшая и тем более долгожданная и желанная доча. Вот всякие фортели и выписывали вокруг меня все, кто рядом был. От папика с мамой, до нянек и воспитателей.
— А почему — воспитатели?
— Да я домашняя, в садики не ходила, предоставлена была с самого малого возраста своим желаниям и хотениям. Конечно, все няньки пытались с моим характером бороться. Но!!! Ничего в детстве ни у кого, кроме папика, не выходило. Ну, короче. Кроме уроков и школьных знаний, которые как ни странно, но мне с самого детства нравились, и очень легко запоминались, пришлось вытерпеть пытки бальными танцами — но я их послала на кучу матерных эпитетов буквально через год, не выдержав пытку этими треклятыми пуантами.
Потом пошли разные там танцы, и народные, и классические, и в самом конце — чуть ли не половины народов мира. Уже дальше шел рояль, потом скрипка — будь она неладна, и любимая гитара в самом конце. Вот на ней я и умела и любила играть, часто выступая на родительских вечеринках. Как и всех детей, пыталась мама заставить петь, ох я и отвязалась на неё и своего учителя, когда меня начали романсами пичкать. Братья приложили свою мужскую руку к моему воспитанию, и не одну, а сразу все шесть — ведь они старшие, все погодки. Это у меня с младшим разница в семь лет. Вот гады научили и морды бить, и рукопашкой с ними занималась, и в походы ходили, в наши знаменитые белорусские леса. Под контролем конечно, и с соответствующей охраной, но ненавязчивым, практически незаметным. Школу окончила с золотой медалью, экстерном — мало того, что пошла в неё в пять с половиной лет, настоящей кнопкой, так и за выпускной класс экстерном сдала все экзамены.