— Ну, пока нам ведь столько посевных земель и не нужно. Тех людей, что мы имеем сейчас, спокойно прокормим и тем, что засеяли здесь, да и остатков будет ещё много, запустим потом на обмен или продажу.
— Стас, ну не тупи, будь добр. Если за эти двадцать восемь дней ты собрал под свое крыло почти сто человек, так неужели думаешь, что на этом 'Островные' потеряшки закончатся? А следующих, когда привезем, где будем селить? Чем кормить их будем? А где они работать будут? Очень надеюсь, что 'дармоедов' у нас тут не будет? Ну, кроме детей малых, беременных женщин, больных-раненых да стариков, если найдем таких? Вижу, что соглашаешься со мной — не будет тут такого. Вот и хорошо! Так что, разрабатывать Надежду сразу, или погодить — будем потом все вместе на совещании решать. Но вот застолбить остров за собой, и не просто выставленным знаком, а жилым поселением, а скорее всего, с такими беспокойными соседями, там вообще стоит соорудить небольшой, но капитальный форт. Внутри которого будет и казарма, и боксы для хранения техники, и небольшой гарнизон, способный защитить и себя и всю подконтрольную территорию, да и пустить патрули по его периметру — это, по-моему, сделать нужно обязательно. Не всё сразу, а постепенно, но со временем желательно это иметь.
Правда есть и другой вариант — это привлечь племя под управлением довольно адекватного Ама Бхутто на нашу сторону. Сделав их если не полноценными союзниками, то хотя-бы только людским, подконтрольным именно нам ресурсом. И с принятием на двухсторонних переговорах одного этого решения, мы будем иметь не только условно лояльных соседей, но и трудолюбивых рабочих на будущие поля. Которые будут только благодарны и за саму работу, и за её оплату, и естественно — за взятие под нашу охрану, так называемую по блатному, крышу, их базового острова. Тут если тщательно проработать всю стратегию колонизации Надежды, столько плюшек вылезет, о которых мы пока даже и не подозреваем.
— Дед, а может, ты сам станешь главой нашего сообщества? Давай я передам тебе свои права и всю кучу обязанностей? Все ж самый старший среди нас, самый опытный, авторитетный, адекватный. Такие разумные советы даешь. К тому же бывший военный — наладишь тут армейскую дисциплину и порядок. Будем все строем ходить или передвигаться перебежками! Ну как? Принимается предложение?
— А хрен тебе, и на все рыл… фейс! Понял! Ты! Именно ты — самый авторитетный и опытный. Ты сам, не страшась ничего, начал собирать всех в самом начале. И именно ты с горсткой гражданских “шпаков” пошел тогда в самоубийственную атаку на нохчей. При этом не потеряв ни одного из своих бойцов убитым. А такой результат о многом говорит. Все, кто тут с самого начала, а особенно те, освобожденные ещё после боя с чеченцами, равняются на тебя, и берут пример именно с тебя. И, честно говоря, в некоторых ситуациях, то как ты проводил переговоры, и я со своим опытом лучше не смог бы. Так что — уважаемый Глава, ты руководи, а мы и поможем, и подскажем, и естественно поддержим, а когда нужно, и животворящего пенделя отвесим. Во всем, что нужно будет! Неужели ты считаешь, что спецслужбы, армия, вояки, способны всё изменить? Да у нас всех мозги под одну извилину спрофилировались, у части под околышек фуражки, а у других под знание — где и как удобнее начальника в зад лизнуть.
Нынешняя армия, и её офицеры, это тебе не великий “усатый”, что принял Россию разбитой после гражданской войны, ведь правда — полумертвая страна была. А за двадцать девять лет его руководства она прошла страшное горнило великой войны, отстроилась после неё, готовилась выйти в космос, разработала атомную бомбу, и показала миру, что трогать её опасно. Он за эти годы избавил её от основной массы всякого рода предателей, да, ничего не могу сказать, были перегибы и у его сподвижников, и сам он далеко не ангел. Но как говорится — с волками жить, по-волчьи выть. Вот он и выл, чтобы не выпасть из стаи.
Возьмем, например, историю, которую я точно знаю — это жизнь моего прадеда. Он встретил девятсот четвертый год только призванным солдатом в окопах на Мункенде. Потом, в первую Мировую, он сам ушел служить, уже будучи в возрасте немного за тридцать лет, начав её рядовым, а к новому пятнадцатому году став за храбрость ефрейтором. А уже к началу шеснадцатого года заработал двух Георгиев, и стал младшим унтер офицером, а в середине года вступил в партию. В самом конце года дед родился — его с матерью, моей прабабкой, в тридцать шестом спасло то, что когда пошла раскрутка маховика репрессий, прадед с ними постоянно не жил, проводя все время в экспедициях, только изредка проведывал, да продукты с деньгами через друзей подкидывал. Несмотря на такую геройскую жизнь, пропал прадед Евграф в ноябре тридцать шестого, а только в пятьдесят четвертом узнали куда. Приписали ему, как и его начальнику, он тогда в геологоразведке трудился — участие в троцкистком заговоре, и сразу расстреляли. И только уже в конце девяностых дед узнал, где его отец принял свою кончину. Вот тебе судьба человека, почти всю жизнь отдавшего службе.