А ты говоришь — военные, строевым, перебежками. С ума сошел. С людьми нужно обращаться с пониманием, вникая в их проблемы и понимая их заботы, а не по положениям устава. Вот сам-то подумай, хотел бы ты так жить? И не год-два, а всю свою жизнь? Вот то-то и оно! Так что свои мысли о том, чтобы перевести анклав на военные рельсы — забудь. Навсегда забудь. Военные да, они не просто должны, они обязаны жить по уставу — и только потому, что все его пункты и требования омыты кровью тех, кто по своему незнанию или разгильдяйству, махнув рукой, не выполнял их.
Ты вот что скажи мне, как на духу! Дети в сообществе уже были, я сегодня ещё подкинул, и сильно сомневаюсь, что этим их появление закончится. Значит — для начала нужна будет школа. А чему мы будем тут детей учить? И тех, что пришли с нами, и уже тех, что родятся уже здесь? Так как сейчас идет обучение во всем мире, и России в том числе? Или так, как учили нас? Наше поколение?
— А чем оно отличается? Ваше и наше обучение?
— Если взять для примера фундамент — математику, физику, химию, и так далее, что обязательно, может и в чуть урезанном виде, но детям нужно знать. А историю? Ну да — она нужна, хотя бы только для того, чтобы знать и помнить — с чего все на Земле начиналось, и к чему пришло. Географию? Блин — ляпнул не подумав. Какая такая география, если мы нормально не знаем даже ближайшие острова на этой планете. Успешно это проехали, хотя историю “той” Земли, как я уже сказал, знать стОит — чтобы уже тут постараться не наделать таких же ошибок. Учить языки — нужно будет обязательно, и не так как раньше — основной, это русский, а вот иностранные на выбор. Тут нужно будет знать три — четыре чужих. Ведь тут везде присутствует только интернационал. А вот возьмем для примера литературу — ты то сам знаешь таких авторов, как Майн Рид, Вальтер Скотт, Даниэль Дефо, Джек Лондон, Сеттон-Томпсон, Купер, создателя попаданства тех времен — Жюль Верна? Или наших, русских и украинских классиков, военных писателей? Да возьми хотя-бы нашего земляка — Павла Зегребельного и его великую Роксолану.
— Ну, почти всех этих я знаю, многое читал. Жюль Верном, Джеком Лондоном, Скоттом, Дюма — зачитывался в детстве. Об остальных слышать — слышал, но признаюсь честно — что они писали, не знаю.
— То-то и оно. А ты знаешь, что классика попаданства, Робинзона в Кукурузе в союзе издавали пятью разными издательствами, и все они отличались концовкой. И при этом очень сильно.
— Откуда?
— А я прочел его, начиная с шести лет, только выучился читать, и до этого возраста, пятьдесят восемь раз. И до сих пор иногда перечитываю некоторые абзацы с огромным восторгом, он у меня в библиотеке есть от всех издательств.
— Ну ты Дед и даешь!
— А вот что америко-кокосы придумали! Легендарного Тома Сойера, пера великого Марка Твена — решили запретить. Совершенно. Неполикорректная вещь, видите ли, там называют афроамериканца тем, кем он и есть — негром. А может просто новым рабовладельцам сама та история мешает оглуплять мир?
— Ну, уговорил, речистый ты наш. Остаюсь я Главой. Не буду на твои старческие плечи такую тяжесть скидывать. А с учебной программой будем разбираться тогда, когда решим открывать школу. А пока, до этого момента, нам как до Киева задом в одной непотребной позе идти.
Вот и накаркал о школе. Сам себе, не зная этого, в недалеком будущем предрек множество проблем.
— Ты поговори мне, поговори. Не посмотрю на то, что ты тут за старшОго, перегну через колено, и ремня воспитательного всыплю.
— Ладно-ладно. Не кипятись. Шучу я, — и в этот момент в кармане загудела рация: