— Вадим, что ты там такого увидел? — быстро сориентировавшись, спросил я у Карпова, сидящего на носу лодки, бойца с Донбасса.
— Ген, там! Там! — чуть не заикаясь начал он, — там девочка маленькая ходит по берегу и в корзинку что-то собирает.
— Уверен?
— Посмотри сам. И лучше всего сразу в бинокль.
Так я и сделал. И уже сам ошалел — девчонка, махонькая на вид, правда это с такого расстояния так кажется, идет по берегу и собирает там выброшенных волнами устриц. А немного впереди её мальчишка движется, так вот тот на моих глазах поднял с песка осьминога и привычно сунул его в пакет.
— …Вот такие дела вокруг вас в этом мире творятся, уважаемая Изабелла, — через час, после того, как дети, которых мы увидели первыми, привели нас в свой лагерь, сооруженный из веток и больших листьев на крыше, типа наших деревенских шалашей. А там познакомившись-пообщавшись со старшими, и рассказав им всё то, что знали сами, этими словами закончил я наше повествование, обращаясь к самой "взрослой" из них. Двадцатитрехлетней воспитателю детского дома, что находился на дальних окраинах Сызрани, это ещё там, на той Земле.
— И что нам теперь делать? — чуть не плача от неожиданных, наверняка радостных для них новостей, спросила она. А все мои спутники просто-напросто устранились от объяснений, предоставив и это право и обязанность мне. Ну ничего. Я позже спрошу, что это за подстава с их стороны.
— Как мы говорим всем, кого находим в подобных ситуациях — предлагаю перебраться к нам, на наш большой остров, где есть всё. И питание, и медицина, и власть, и порядок. Ну и конечно — жильё, обустроенное и комфортное, одежда для всех, новая и чистая, общение и помощь, Развлечения и фильмы. И обязательно мультики, — это я так специально сказал, для младших.
— Мы согластны! — даже не дослушав мою речь до конца, закричали все, и обе разговаривавшие с нами воспитательницы, и их взрослые спутники, четверо молодых парней — девятнадцати-двадцати летних студентов, и детвора. Ведь с ними было четырнадцать детей — паре самых младших было по семь лет, а все остальные чуть старше, от девяти и до тринадцати, воспитанники самых разных детских домов и приютов со всей России. Они тут были и из Ставрополья и Подмосковья, и из Питера с Архангельском и Мурманском, и из древнего Новгорода, даже Иркутские и Новосибирские были дети, и Владивосток с Сахалином отметился. Они все, как и мы в своё время, сперва на каждый остров попали старшие, а потом два дня шла только мелкота, и так было на каждом из семи островков, а в общем вышло по три человека на каждый. А вот почему их в итоге оказалось всего двадцать? Так только вчера их самый старший мужчина — двадцати семи летний Паша-Павел, во время рыбалки с подветренной стороны острова перевернулся с лодкой, и не выплыл. А его надувнушку, единственное у них на острове плавсредство — небольшую двухместную посудину, к вечеру прибило ветром и течением к их берегу. Откуда она у них тут взялась? Так Пашка там, дома, собрался на рыбалку с воды, на один из ериков Волги, вот с ней и со всеми своими вещими был перенесен сюда. Он даже, в свое время, чисто из своих запасов одежды смог приодеть Таисию, когда найдя её с детьми, привез на свой, ныне главный остров, который уже мы сами успели назвать Детсад. Ну а как ещё-то? Вот-вот! А вот она, Тайка, сюда перенеслась прямо из номера мотеля в Турции, собираясь идти на пляж, и была в одном только мини-купальнике. А парень ей презентовал свой спортивный костюм — одевать вечером, а запасные шорты и футболку — уже ходить днем, на жаре, а шлепки у неё уже были, свои — как память о той жизни.
-А как вы все оказались тут, на одном острове? Или я что не так понял, и вы именно на него и попадали?
- Нет, конечно. Нас за четвертый и пятый день Паша сюда перевез. Взрослых по одному, а детвора у нас вся мелкая, так тех сразу двоих забирал. Он, по очереди обойдя всех нас, вначале посоветовался — и общим мнением было решено объединится, резонно рассудив, что так выживать будет и проще и лучше.