— И сколько же тебе лет, Тая?
— Мы с Белкой ровесницы — только я майская, а она июльская, нам уже по двадцать три года.
— Ничего себе. А на первый взгляд в упор столько не дашь. И когда вы пропали с Земли?
— Я прекрасно знаю, что выгляжу как подросток, но с этим ничего не сделать. А украли нас в один месяц, но в разные дни — в августе, только я в начале, третьего числа.
— А я в середине месяца — пятнадцатого, — это Изабелла вставили свои пять копеек.
— Откуда вас выдернули экспериментаторы?
— Меня — с огорода, где я пропалывала грядки.
— А меня "поймали" в номере мотеля, в Анталии — собиралась на пляж, и стояла в одном мини — купальнике и пляжных шлепках. В таком виде и сюда попала, — все Тайка о себе рассказывает.
— А как вы справились с бытовыми трудностями?
— Проще всего это произошло с девочками, несмотря что, по их рассказам, они весь первый день проревели от полученного шока, — очень неожиданно стал рассказывать парень постарше, — и мне. А вот нашим молодым друзьям ума на это не хватило, хотя перенос они и восприняли нормально.
— Все же? И как вас зовут?
— Блин, забыл представиться. Я — Владлен или можно говорить просто Влад, привык уже. Мне двадцать четыре года, служил, учился — только в том году закончил универ, уже год как работал старшим технологом на рыбоперерабатывающем и консервном заводе, у себя в поселке на Дальнем Востоке. Так вот, Белла очутилась тут в огородном обмундировании — старые полусапожки, да они и сейчас на ней. Она к этой обуви просто прикипела. Потом шли брюки и футболка, подпоясанная рукавами старой джинсовки, что на попу свисала, и в бейсболке на голове.
— А ты откуда знаешь, в чем я сюда попала?
— Белочка, не шуми! Ты видно забыла о моих рассказах? Я вывалился на своем острове почти ночью, небо только начинало сереть. А так как там у меня был выходной, то собравшись еще с вечера, вышел сразу после полуночи к морю — в свой любимый прикормленный и фартовый залив. Мы с приятелями решили там встретиться и оторваться — порыбачить, накупаться, нажарить мясных и рыбных шашлыков. И очень хорошо отдохнуть. Вот я и тащил на спине в своем старом рюкзаке маленькую часть всего, для этого необходимого, начиная от посуды и заканчивая спиннингами — то есть то, что хранилось у меня дома. А основную часть припасов и сами палатки должен был ранним утром закинуть на катере старшОй моего друга, да вот не срослось его принять. Ну а бинокль, еще дедова память, трофей с последней войны, я всегда с собой ношу. А как солнце взошло, то и начал осматривать окрестности, поймав тебя в самые первые минуты после переноса.
— Ой! А я и забыла твой рассказ. Да, я всегда прикрываю поясницу — так как застужаю её на раз, даже летом. А потом страдаю месяцами. И ты правду сказал, я, несмотря на свою отнюдь не легкую работу воспитателя в интернате, страшно расстроилась, и проревела весь день, с промежутками на прочтение информации от небесных Гадов, и потом на сам заказ и его получение. Хоть и была страшно расстроена, но смогла кое-что выбрать и получить. Но поесть не вышло даже в сумерках — на моей скале воды не было совершенно, чуть не кончилась от жажды! Только на следующий день, уже после того, как утром появилась Оля, и нам добавили веса до трех килограмм, взяла двушку воды. Почему именно такую? Ну ведь Ведь что двое суток у меня прошло впроголодь и почти на сухую, а лишь на третий день, когда пришел Миша, и увидев в наших глазах голод, принес собранные им устрицы, мы вдоволь наелись.
— А дети, которые были с вами, откуда?
— Оля — коренная москвичка, сирота. Её родители или сами погибли, или им помогли это сделать — она так сама считает. Небольшую фирму отца после их гибели сразу отобрали, сказав что "за долги". Не было у них долгов — она-то разговоры слышала, от нее не скрывали ничего. Да разве кому что докажешь? А родственники… Да какие они после этого "родственники"? Чужими людьми в одночасье стали! Хапуги! За урожаем-то к ним регулярно наведывались, а после… выбросили девочку из родительской квартиры, да и все, наотрез отказавшись взять над ней опекунство. И служба опеки отправила её в детдом. А Миша из интерната, что во Владике, мальчику десять лет. Его отец пропал без вести три года назад, а мама, бросив его одного на съемной квартире, вскорости после полученных известий, уехала неизвестно куда.