Ну а как иначе-то? Если Хайнц даже с первого взгляда похож на студента-заучку из нашего прошлого — светловолосый, патлатый и распатланный, в очках на пол лица, и на ногах треники с пузырями на коленях. То вот девочки и с первого взгляда, и со второго, и даже с третьего — чистые блондинки, у них такие же наивные лица, как и у других представительниц этой части женского племени, что дома показывали на экране. Но это только поначалу такое впечатление, пока не посмотришь им в глаза пристально — а там, как бездонная яма оружейного ствола. Даже мне и то немного жутко стало. А сами они? Невысокие, ладные такие, стрижка короткая, как и должна быть у военных, в платьица светленькие одеты, но у обеих возле правой ноги стоят рюкзачки с чем-то упакованные. А вот эти обе группы пенсионеров — вообще контрастные персонажи:
— Кап-два в отставке, уходил с должности зам командира по боевой подготовке отряда патрульных катеров Новороссийской погранзоны.
Вначале докладывает о себе среднего роста, такой весь поджарый мужчина, с чернявыми чертами лица. Ну, да он же представитель гордого народа абхазов, Захур Хахубия. — Хотя и пришлось дослуживать уже нынешней России, но всю жизнь оставался верен той присяге, что давал еще в молодости СССР.
Второй, по анкете чуть старше, но на первый, да и второй взгляд, выглядевший даже немного моложе Хахубия, представитель солнечного Узбекистана, Орзу Халилов.
— В далеком семьдесят пятом окончил Ташкентский сельскохозяйственный институт, я — зоотехник. И им отработал всю свою трудовую жизнь, — представился он.
Третий, высокий, крепкий мужчина, хоть по возрасту что прописан в анкете, он не только дедушка, а наверное уже и пра-дедушка. Всё же шестьдесят восемь лет стукнуло, и его перенесло сюда вечером, сразу после празднования этой даты, но на вид максимум ему лет пятьдесят пять — так хорошо он выглядит, ингуш Дауд Аздоев.
— Как и мои новые друзья, учился в своё время в институте, правда перед тем успев поработать у нас в Назрани на заводе Электроинструмент, вначале слесарем, это ещё в шестьдесят пятом, сразу после восьмого класса, а потом стал слесарем-инструментальщиком, и ушел на два года в армию. Хотя и была нам бронь, но я сам напросился. После дембеля ещё год слесарил, а потом по направлению от завода поступил в политех города Махачкала, тогда он ещё назывался Дагестанским политехническим институтом, на инженера-энергетика, — рассказывает он о себе, — и уже потом отдал всю жизнь любимому заводу, до самого его закрытия в девяносто шестом году. До пенсии работал то там, то сям — но всё и всегда энергетиком. Уже позже, в одиннадцатом году, став почетным пенсионером, устроился электриком в детсад, можно сказать крутой, но и с "зряплатой" нас там не обижали.
А немного позже, после почти часовой беседы с ним, проект энергоснабжения острова Победа практически полностью выкристаллизировался — он, узнав о моем пробном заказе велосипедного мотор-колеса, однозначно его одобрил, и пообещал через пару дней предоставить уже полностью готовый агрегат для дальнейших опытов. И я, услышав это, понял — что скоро, очень скоро моя Буханка обретет вторую жизнь снова в качестве транспорта, для отряда быстрого реагирования уже тут, на этом острове. А на Россию' установим новую модель электростанции — но до этого момента нужно ещё очень многое сделать.
— А как вы, граждане и до этих пор жители свободных, но малых государств, смотрите на то, что опять придется жить под пятой Русских, которых ваши сограждане буквально совсем-совсем недавно выпроводили из своих стран?
— Не нам судить деяния тех, кому их разум засрали мечтами о независимости. Тем более основная масса простого народа уже давным давно поняла, что они сотворили. И что без всемерной помощи со стороны России им не выжить, — начал отвечать за себя и своих, только тут обретенных, новых друзей-товарищей узбек Халилов, — к примеру у нас основная масса населения очень быстро скатилась в банальное средневековье. И тем более мы трое и родились в союзе, и получили в нем же свое образование, отдав своим трудом основную массу долга за это. Бесплатно учились, лечились, работали и отдыхали. А теперь, за прожитые в своих государствах годы, поняли — что вместе всегда лучше, чем порознь. Так что расщитывайте на нас полностью и во всем.