— Ну и что вы решили?
— Переговорив между собой, мы все таки решительно хотим вступить в вашу группу, острова 'Победа'.
— Все-все?
— Да, все, — немного нестройно ответили остальные девять человек. И у меня запел на руке комм:
Согласие на вступление в сообщество получено.
Очень даже неожиданно — раньше такого не было.
День 29. Часть 3
— Ну а теперь представьте своих спутников.
— Мы что, сами о себе ничего сказать не сможем? Не дети ведь. Я — Марк Иосифович Меерович, после института всю жизнь, до самой пенсии, работал в Крымской обсерватории, доктор наук. Мне, как вы понимаете, столько же, как и Арнольду — семьдесят два.
— Ну а я, — немного привстав, начал следующий, — метеоролог, профессор, так же давно пенсионер, одноклассник и одногодка первых представившихся, Иосиф Израилевич Побережский.
— Перед вами сидит один из немногих в союзе евреев, представляющий славное племя полевых геологов — Моисей Львович Рухимович. До пятидесяти пяти лет я сам ходил в поле, успев за это время стать доктором наук. Потом до шестидесяти трех преподавал, и оттуда ушел уже только на исследовательскую работу. Как и предыдущие друзья, я их одноклассник.
— Ну а вы — "девушка слегка за сорок"?
— Увы, уважаемый Станислав, "девушке" давно за шестьдесят, точнее уже шестьдесят три. Моя девичья фамилия Гальпери, Ираида Леонардовна Гальпери, будем знакомы. Начинала свою трудовую деятельность врачом-офтальмологом, то есть, как в простонародье говорят, глазником или окулистом. Двадцать три года назад меня подставила ближайшая подруга и коллега, обокрав — присвоила мою научную и практическую разработку и, естественно, грязно оболгав. Я не стала доказывать свою правоту и невиновность, и ушла из институтской клиники. А затем уехав из Сибири в центральную Россию, сменила фамилию, взяв свою девичью, и специальность — став биологом и антропологом. Бывшая же заклятая подруга наказала себя сама — добившись в клинике принятия того метода для операций, не справилась с очередной проблемой у первого же больного, оставили того полуслепым, и с треском вылетела с места, к тому же попав под суд, когда все поняли, что в теме она очень сильно плавает. А сын того больного, широко известный человек в очень узких кругах у власти, выставив ей неустойку, оставил ту, как говорят — голой и босой, без копейки в кармане.
— Я — Михаил Моисеевич Горелиц, — это о себе рассказывает мужчина из младшего состава экспедиции, — по профессии гидробиолог, доктор наук, по увлечению, аквалангист с огромным опытом — больше двух тысяч погружений на глубину до десяти метров, и почти четыреста от тридцати и больше. Штатный дайвер похода и оператор подводных съемок.
— Позвольте представиться — Ванштейн Олег Маркович, мне сорок пять лет, по профессии я географ, преподавал в Томском универе, и много лет, каждое лето проводил в научно-исследовательских экспедициях по всему миру.
— Я же — всего-навсего инженер-технолог с УМЗ — Ульяновского моторного завода, Гинзбург Матвей Вальтерович. Мне только сорок четыре года. Дед по матери еврей, а отец — чистокровный поволжский немец.
— Мне о себе и сказать-то нечего, — это заговорил самый щуплый и невысокий мужчина, скорее всего молодой человек, — я сам — русский, но с древними финско-шведскими корнями. Яхонтов Оскар Карлович. Перед походом в кругу семьи успел отметить свое сорокалетие. Работал в городе Йошкар-Ола, столице республики Марий Эл, на радиозаводе Контакт, инженером-эксплуатационником.
— Ну а я всего лишь повар, но только по призванию. Ну или кок, как говорят моряки. Яков Соломонович Левин, и молодой, мне только тридцать два года — и самый младший среди всех наших патриархов науки. По специальности моторист, по увлечению радист — учился этому ремеслу вначале с пяти лет у деда, а уже с двенадцати к тем занятиям подключились отец со старшим братом. В походе, кроме обозначенных специальностей, мне приходится выполнять обязанности видеооператора и по возможности следить за экранами судовой РЛС.
— Как это — экранами?
— Очень просто — немного поколдовав с нею и её блоком обработки сигнала, я установил дополнительные мониторы из старых пяти и семидюймовых планшетов, что специально собирал у знакомых целый год, во всех местах, где мы обитаем.