- Лана – привычнее, Бусинка – ласково. Но к первому я отношусь лучше. В школе нас Свет было шестеро в классе, а в группе универа вообще восемь из двух дюжин. Ну я ещё чуть продолжу, и все. Так как перед выездом перехватила всего пару бутеров с кофе, то хотелось уже не есть, а банально – жрать. Нашла в кармашке комплект выживальщиков – удочку, но без самого удилища, срезав подходящий хлыст, надергала на личинок, что под галькой нашла, мелкого тунца, размером с пару ладошек, что у самого берега водорослями кормился. Ну а все остальное уже совсем не интересно.
В полдень послание практически вызубрила – память ведь чуть не фотографическая. Взяла пенку на ночь, посудный набор туриста из блестящего титана и пластика на три персоны, чуть приправ, галеты, крупу. Уложив все в пенку, увязала её капроновой нитью, что была в запасе, закинула на плечо, и пошла обследовать места, куда меня нечистая занесла. Но далеко уйти не смогла – приличной прибрежной полосы всего с пару сотен метров было, при ширине в полтора-два. Метра, естественно что. А всё остальное – камни и валуны, да обрывистые стены от трех-пяти метров и выше. Пришлось искать путь к истине через тот сад, что я сквозь него уже раз ломилась. При его ширине у берега километра в полтора, как мы в будущем выяснили, глубина его была практически километр, заканчиваясь у самого подножья скалистого холма. Вот взобравшись на него, я и узнала, что попала на остров. Красивый притом, и большой.
Как впоследствии мы примерно определили – шириной он около трех-трех с половиной, а длиной в шесть с лишним километров. Ну и назвала его Красавицей – так это и пристало. Обнаружился и пропавший ручей – он теперь протекал почти по центру сада, образуя в устье небольшую, всего в пяток метров диаметром, бухточку с пресной водой, у моря, но отделенной от него песчаными валами. Которую мы чуть позже назвали Лагуной. А я его, тот ручей, и не могла заметить – место, где мне пришлось тут проявится, было далеко в стороне, почти у края зарослей. Вот там, у него, но чуть поднявшись вверх, буквально метров на десять-пятнадцать, на небольшой полянке – чтобы меня не видели, а я всех сразу замечала, я и соорудила свое первое жилье. Это был неплохой шалаш из веток, крытый большими листьями неизвестного мне дерева.
На следующее утро пришла Мара – то есть Тамара, моя, впоследствии, верный и ответственный заместитель. Вначале мы подрались – но не по-девчачьи, с тасканием друг друга за космы, а по настоящему, неплохо махая руками да ногами. Та подлючка, кстати, самая старая среди нас – ей уже чуть больше чем двадцать пять, контрактницей в ДНР пятый год воевала. И перенеслась сюда с частью своего снаряжения. Она там, у них, была санинструктором и пыталась учится на снайпера. Так что спарринг был серьезный. Потом, правда, помирились – ей досталось чуть сильнее, учителя у меня больно хорошие были.
Организовались и взяли опять хавчика, средства гигиены, прокладки – у обеих уже к ночи должно было начаться. И кусок полиэтилена на крышу увеличенного к тому моменту шалаша. На третий день нам подкинуло из морских волн девчушку, Аллочку, мою одногодку, на трехместном надувном каяке – она в составе женской группы ровесников шла рейдом по родной речушке Сарма, что течет в Иркутской области, и впадает в сам Великий Байкал. Успокоив её слезы, и вытерев сопли, в два голоса поведали «страшную тайну» – куда, как мы думаем, нас занесло.
Их было в походе двенадцать человек на шести каяках – средние места были у всех заняты припасами, вещами да палатками. Так что утащив плавсредство как можно дальше, и спрятав его среди зарослей, растянули палатку, и все трое ушли на скалу. Мне хотелось проверить одну догадку, а им убедится, что они не дома, а у черта на куличках.
Томка на вершине поделилась монокуляром из своих бездонных карманов, а Алка зеркальцем – и мне многое стало ясно. Вокруг нашей Красавицы на расстоянии от одного и до двух-пяти километров – это я определила лазерным дальномеров окуляра, лежало ещё семь островков и скал. Точнее – островков было три, а практически голых скал, четыре. И вот на них, как я почему-то и подозревала, были ещё люди. Кто именно, не понятно – оптика хреновенькая была, китайский пластмасс, но различить их я различила. Везде часть стояла-сидела, а часть лежала пластом, даже рукой не шевеля. Потом зеркальцем, как в детстве, стала им сигналить солнечным зайчиком – его увидели и стали махать, как вентиляторы. Это со скал – они почти все были с одной стороны от нас, и все более-менее близко.